Как почти каждый автор, чьи сочинения обрели в их совокупности определенный объем, так и Ремарк написал романы просто замечательные и ничем особо не примечательные. Могли ли мы, не зная имени автора, отнести роман Томаса Манна «Королевское высочество» или его повесть «Черный лебедь» к шедеврам немецкой литературы? Чем так уж значителен его «Феликс Круль», кроме веселой ироничности? (О недостатках романа прямо говорил и сам автор.) Не слишком ли слабыми оказались поздние сочинения Арнольда Цвейга после его великих романов о войне и ее воздействии на общественное сознание? Разве мы не знаем, что среди выдающихся эпических творений Генриха Манна есть вещи, которые очень и очень далеки от уровня таких работ, как «Маленький город», «Верноподданный» и романы о Генрихе IV? Не оставил ли нам Лион Фейхтвангер, «мастер исторического романа», и творений весьма легковесных? И не по праву ли давно забыта проза драматурга Герхарта Гауптмана? А если вспомнить все, что написал Альфред Дёблин, разве не очевидна художественная неполноценность некоторых его романов?
В первые десятилетия после Второй мировой войны многие из именитых немецкоязычных писателей, ожидавших конца Третьего рейха в эмиграции, просто не существовали для западногерманских издательств. А значит, стали забывать их и читатели. Тем более что в другой Германии, в ГДР, их с самого начала печатали, почитали (а также использовали слегка в корыстных целях). К Эриху Марии Ремарку это не относилось. Его книги тоже поначалу лишь робко включались в программы западногерманских издательств, но имя того, кто написал «На Западном фронте без перемен», а затем и еще несколько замечательных романов, не утратило своей притягательной силы. Читающей публике не надо было открывать Ремарка для себя заново. Особенно после ошеломительного успеха «Триумфальной арки» — роман вышел в свет в 1945 году.
Но и в пору второй немецкой демократии германисты, критики и прочие участники и хозяева литературной жизни отказывались признать в Ремарке большого художника. В сравнении с другими знаменитыми и популярными писателями послевоенного времени число научных работ о его творчестве оставалось крайне незначительным. Несколько монографий написано англосаксонскими германистами, с десяток диссертаций, магистерских работ и литературноэстетических текстов появились на немецкой почве, но и они посвящены в основном роману, прославившему Ремарка. По сей день нет биографии писателя. Существует небольшая книжка Франца Баумера, симпатичная по замыслу, но с массой белых пятен и ошибочных сведений, а также скудная монография Альфреда Антковяка, допущенная к изданию властями ГДР в конце 1970-х годов, — в строго идеологизированной серии «Писатели нашего времени». В рухнувшем государстве рабочих и крестьян романы Ремарка печатались и читались выборочно, бюрократы от культуры числили писателя по разряду «буржуазных симпатизантов» реально существующего социализма. Его резкие высказывания о сталинизме, о коммунистическом режиме в Восточной Германии, о Берлинской стене упорно замалчивались. «Ремарк всегда был убежденным гуманистом. Однако субъективистское мировоззрение мешало ему понимать ход истории и ясно видеть те силы нашего времени, которые действуют в прогрессивном направлении. Ремарк по-прежнему довольствуется ролью критически настроенного наблюдателя».