В мире знаменитостей, любящих посудачить и посплетничать, Полетт Годдар представляли расчетливой, жадной до денег и дорогих покупок, мало заботящейся о стареющем муже. Не скупится на соответствующие цитаты и Джулия Гилберт, не без возмущения указывая на частые отлучки Полетт из Порто-Ронко с регулярным, длящимся месяцами пребыванием в Нью-Йорке. Но Годдар ведь действительно была звездой, предпочитая оставаться таковой и в те годы, когда ее карьера клонилась к закату. Не обходилось при этом и без эгоизма, а иному гостю она вполне могла показаться расчетливой. Но Ремарку она виделась другой. Он был в этом браке очень счастлив и до самой своей кончины писал ей письма — трогательные, исполненные любви и восхищения. Находясь в очередной разлуке с Ремарком, Полетт чуть ли не ежедневно отправляла ему послания, проникнутые глубокой симпатией к человеку, который был для нее собеседником, советчиком, возлюбленным и, пожалуй, даже в какой-то мере отцом. (Отец Полетт покинул семью, когда она была еще ребенком.)
Не приходилось им скучать, и занимаясь своими делами. Для писателя работа приобретала все большее значение, и за перо он брался, если позволяло его здоровье, гораздо чаще и в более собранном состоянии, чем в прежние годы. Актриса по-прежнему снималась в художественных фильмах и играла на сцене, и местом ее профессиональной деятельности были США. Вынужденный отказаться от любых поездок из-за болезни сердца, Ремарк был слишком умен, чтобы попытаться как-то ограничить свободу Полетт. Напротив, он помогал ей находить новые маршруты для путешествий, радовался ее успехам и изливал свою тоску по ней в словообильных письмах.
Полетт Годдар не говорила по-немецки и, будучи американской еврейкой, не очень-то ценила немцев. Скучала, когда «задушевные разговоры» Ремарка с его приятелями — жившими в Асконе Хансом Хабе и Хайнцем Липманом — затягивались до рассвета. Могла сделать колкое замечание, а маленький городок на берегу озера не мог заменить ей ни Нью-Йорка, ни сверкающих витринами улиц Парижа, Рима, Милана. Случались размолвки и ссоры, супруги могли быть несносными в отношениях друг с другом и даже стоять в своем упрямстве до конца. Ремарк был склонен к сарказму, а хорошенько выпив, лишался своего прославленного обаяния.
Письма Ремарка, дневники, которые он вел в первые четыре года совместной жизни с Полетт, а также резкие перемены в образе жизни самого писателя позволяют, однако, сделать, по существу, один-единственный вывод: Полетт Годдар наполняла его более сильным ощущением счастья, нежели те три женщины, которые играли до поры до времени столь большую роль в его жизни. Наверняка объясняется это и его возрастом, и теми прозрениями, к которым он шел тяжким путем размышлений и сомнений, и, в конце концов, пришел к середине прошлого столетия. Начав рассказывать теперь о последнем отрезке жизни Ремарка, о его поздних романах и смерти, нельзя не видеть, что главную роль на этом этапе его земного существования играла Полетт Годдар и что играла она ее хорошо.
После премьерного показа «Последнего акта» в апреле 1955-го Ремарк очень энергично работает над романом «Черный обелиск». Между короткими поездками в Цюрих, Мюнхен, Берлин и ноябрьским визитом в Париж он — за письменным столом в Порто-Ронко. Летом 1956-го закончена пьеса «Последняя остановка». В сентябре он на последних репетициях в берлинском театре «Ренессанс». 20 сентября поднимается занавес, и мир знакомится с Ремарком-драматургом.
Место действия: Берлин, квартира в западной части города. Время действия: 30 апреля и 1 мая 1945 года. В то время как артиллерия Красной армии накрывает огнем последние опорные пункты немцев, узнику концлагеря по имени Росс удается избежать расстрела и найти прибежище у Анны Вальтер, ожидающей в своей комнате конца войны. Беглец только поначалу приводит в смущение миловидную женщину, так что ворвавшиеся сюда эсэсовцы не видят в нем того, кого готовы сразу же вздернуть на фонарном столбе. Спасает Росса и второй разыскиваемый беглец — по имени Кох. Он выпрыгивает из окна этой комнаты, понимая, что на допросе под пытками может сломаться и выдать товарища. После сообщения о самоубийстве Гитлера по радио звучит траурный марш из «Гибели богов». Обершарфюрер Шмидт, шедший по пятам за Россом, появляется на следующий день в комнате Анны в штатском, имея в кармане удостоверение узника концлагеря. Таким образом он надеется спасти себя, когда русские придут и в эту квартиру. На Россе в свою очередь мундир немецкого пехотного офицера, выданный ему еще накануне Анной, так что с появлением группы русских солдат возникает гротескная ситуация: узник концлагеря Росс выглядит в глазах победителей нацистским преступником, а эсэсовец Шмидт — жертвой палаческого режима.