Роберт Кемпнер напомнил в небольшой заметке о конфузах, которыми сопровождались те немногие почести, что были оказаны Ремарку его родной страной: «Ждать награды в виде Большого креста за заслуги Ремарку пришлось до 1967 года, а ведь он был уже серьезно болен... Хотя за такую награду высказались Вилли Брандт и издатель Витч, решение присудить ее откладывалось с года на год — из-за постыдного “дипломатического” рапорта, согласно которому после войны Ремарк не поддерживал отношений даже с тессинскими имперскими немцами».
В 1971 году имя Ремарка вновь появляется на газетных полосах. В издательстве «Дрёмер-Кнаур» выходит шумно разрекламированный роман «Тени в раю». Полетт Годдар продала мюнхенским изготовителям чтива права на издание (фактически на торгах) по максимальной цене, и они спешат выбросить книгу на рынок. Издательство и вдова действуют не только небрежно, но и против воли автора. Ибо публике преподносится одна из более или менее произвольно выбранных версий. Исследуя рукописи романа, оставшегося незавершенным, Марк Вильгельм Кюстер доказал, «что существующий роман основан на забракованной Ремарком рукописи и появился не только без его авторизации, но и вопреки воле автора». «Единственной причиной, побудившей Дрёмера-Кнаура выбрать именно этот текст, было желание сделать бестселлер...» Опираясь на ряд различных рукописей и машинописей, плотно стыкующихся друг с другом по времени и находящихся в архиве писателя, Кюстер показал, что Ремарк создал новую концепцию романа и переписал его. И так он работал над всеми романами, опубликованными при его жизни. Последняя, написанная рукой Ремарка версия эмигрантской истории была опубликована в 1998 году под названием «Земля обетованная» — и тоже как один из возможных вариантов.
Противореча самим себе, Полетт и душеприказчик Феликс Гуггенхайм утверждают сразу же после публикации романа: «И в свои семьдесят два он до последнего часа... правил и шлифовал роман (так оно и было. — В. Ш.). Мы нашли не менее шести версий, последняя из которых была напечатана (этого как раз и не было. — В. Ш.)». Деловитая вдова и мюнхенское издательство достигают своей цели: книга производит впечатление литературной сенсации и раскупается очень хорошо.
Критика, не имевшая, правда, понятия о ситуации с рукописями, роман не приняла. «Цайт»: «Можно пожалеть хозяина виллы в Ронко, богатого, бедного Ремарка. Нельзя не пожалеть немецких читателей, продолжающих читать эту смесь из авантюрного и начитанного, из утонченного образа жизни и незамысловатой психологии, из трехзвездного коньяка и трехгрошовой философии...»; «Франкфуртер рундшау»: «Там происходит просто слишком много незначительного...»; «Шпигель» (в котором Роберт Нойман в общем-то старается писать о последней вещи бывшего соседа в дружеском тоне): «Автобиография, удешевленная до романа. Это все то же удешевление, что всегда было секретом ремарковского успеха»; «Зюддойче цайтунг»: «У романа Ремарка, прежде всего в начале, вкус испитого чая...»
Постепенно имя покойного перестает тревожить общественность. Правда, в родном городе писателя разыгрывается фарс с участием всех его обитателей. В марте 1971-го магистрат решает переименовать Паркштрассе в Эрих-Мария-Ремарк-штрассе. Что вызывает возмущение у некоторой части населения. «Фирма “Зайфенплац” даже пригрозила перенести сферу своей деятельности из Оснабрюка в другое место». Опасаясь потерять исправного налогоплательщика, отцы города принимают 15 мая того же года другое решение. Карлсринг должен теперь называться Кольцом Эриха Марии Ремарка. Тут же опять раздаются голоса протеста, выливаясь и на полосы газет. Разгорается нешуточный спор: кого же должен вытеснить из списка улиц блудный сын города — Карла Великого или Иоганна Карла Штюве? К чести большинства оснабрюкцев именем своим жертвует последний. Но и это мало что меняет: «А кто он, собственно, такой, этот Э. М. Ремарк? Неужели он так знаменит как уроженец Оснабрюка, что ради него должен отдать свою кровь, а то и умереть столь же знаменитый, если не еще более знаменитый сын города?» С присущей немцам основательностью дело рассматривается в суде, а в сентябре 1975 года его решение утверждается магистратом. Так в Оснабрюке появляется улица, именуемая Э.-М.-Ремаркринг.