Она встречает мой взгляд.
— Тебе нельзя драться, Реми.
— Мы говорим с тобой, мудила, — слышу поверх своего плеча.
— Я тебя слышу, ублюдок, просто мне плевать на то, что ты говоришь, — говорю в ответ.
Чувствую, что он движется и оборачиваюсь вовремя, чтобы увидеть, как приближается его кулак и уклониться, затем я пихаю его достаточно сильно, чтобы он плюхнулся задницей на пол. Схватив другого за рубашку, подталкиваю его на пару шагов назад.
— Пошел на хер отсюда, или я отрежу тебе яйца и скормлю их твоей маме! — рычу я, хватаю двух других и толкаю их назад, а когда первый поднимается и приближается ко мне сзади, я позволяю своему локтю дернутся высоко назад.
Его нос хрустит под моей костью, и он вопит.
— Прости, чувак, моя вина, — говорю я.
Скорпион ухмыляется. Ловлю себя на том, что я достаточно кровожадный, чтобы ухмыльнуться в ответ. Ты рад тому, что я собираюсь разломать твой череп надвое, ублюдок?
Затем, внезапно, Брук материализуется из ниоткуда с двумя бутылками, поднимает их вверх и разбивает о головы двух ублюдков. Стекло разбивается и осыпается на пол, затем она бежит назад к бару так чертовски быстро, будто она маленькая пуля.
Я был бы в восторге от увиденного, если бы каждый защитный инстинкт во мне не слетел с катушек, и если бы она не бежала назад с третьей бутылкой — третьей чертовой бутылкой!
Я выхватываю ее из рук прежде, чем она сможет что-нибудь сделать, и подталкиваю назад к бару, где громко ставлю бутылку на место. Затем перебрасываю Брук через плечо и направляюсь в приватные комнаты. Клянусь, если я не заберу ее отсюда прямо сейчас, то закончу тем, что убью кого-то.
Брук извивается и пытается вырваться, колотя кулаками по моей спине и возмущаясь:
— Ремингтон!
Усиливаю хватку на ее попе, чтобы унять ее и вижу Пита, болтающего с компанией женщин.
— Здесь Скорпион со своими болванами, я ухожу, — рычу я ему, затем направляюсь наружу и усаживаю ее на заднее сиденье машины.
Наш водитель запрыгивает за руль и быстро выезжает на дорогу. Я борюсь с собой на заднем сиденье, а Брук пытается отдышаться и, святой Бог, я пытаюсь стереть из своей памяти то, как она безрассудно напала на двоих огромных кровожадных мужиков.
— Какого черта ты там вытворяла? — взрываюсь я, дрожа от ярости.
В свою очередь, Брук даже на чуточку не выглядит обеспокоенной, она выглядит чертовски в восторге.
— Я только что спасла твою задницу, и чувствую себя превосходно, — говорит она, затаив дыхание, выглядя как чертовское видение в этом золотистом маленьком топе.
Боже! Мне хочется хорошенько ее встряхнуть и в то же время, я хочу поднять ее юбку к бедрам, наклониться между ног и погрузить свой язык в нее, пока она будет стонать мое имя, заставляя меня забыть обо всем, что только что произошло.
Мне чертовски не нравится, что Скорпион смотрит на нее.
Мне не нравится, что он говорит о ней.
Мне не нравится, черт возьми, что он толкает ее.
И я даже не могу выразить словами, что чувствую после того, как она разбила несколько бутылок о головы его приспешников. Иисус.
Провожу руками по лицу, затем потираю затылок, все мои конечности дрожат.
— Твою мать, во имя всего святого, никогда, никогда не смей делать этого вновь. НИКОГДА. Если бы хоть один из них поднял на тебя руку, я бы убил их всех на хрен, и я класть хотел на то, что кто-то наблюдает за мной!
Когда она просто смотрит на меня с вызывающим легким блеском в глазах, я ловлю ее за запястье и сжимаю так, чтобы она поняла, что ей нельзя сражаться с людьми такого типа, и отпускаю ее, когда она ахает.
— Я серьезно. Никогда не смей так делать снова.
— Ну, конечно же, я буду так делать. Я не позволю тебе вляпаться в неприятности.
Я могу только пялиться на нее, тысяча вещей, которых я никогда в своей жизни не чувствовал, поражают меня одновременно.
— Иисусе, ты серьезно? — в моей груди будто узел от напряжения, когда я провожу рукой по лицу и смотрю в окно, дрожа от мысли о всех годах, когда никому не было дела до того, вляпаюсь я в неприятности или нет. — Ты как взрывчатка, ты в курсе?
Ее щеки еще больше краснеют, когда она кивает. Она выглядит так красиво, как чертова радуга. Мне хочется прекратить этот спор, взять ее к себе и заняться с ней любовью.
Поднимаясь на лифте, я держусь подальше. Я хочу закончить то, что мы начали на танцполе. Хочу схватить ее, поцеловать и обнять. Хочу, чтобы она пообещала мне, что никогда больше не сделает такого снова. Никогда не рискнет ради меня или кого-то другого снова.