Я хмурюсь.
— А ты должна была сидеть на своем чертовом месте в первом ряду слева от меня!
— Да какая разница? Ты годами дрался без моего участия! Какая вообще разница, где я нахожусь? — она смотрит на меня и провоцирует сказать ей все дерьмо, что я чувствую к ней, а недостаток слов только, к черту, расстраивает меня. — Мы даже не спим с тобой, Ремингтон! Я твой работник. А меньше, чем через два месяца я перестану быть даже работником, я стану для тебя никем. Никем.
Боже, это то, что она думает?
Она думает, что я не сплю с ней, потому что… что? Она игрушка для меня? Я испорченный и несовершенный, но я человек и нуждаюсь в кое-чем. И то, что мне. Нужно. Это. Она.
Я хочу ее слишком сильно, чтобы испортить это. Делаю выдох через нос и спрашиваю:
— Кто та девчонка, за которой ты погналась?
Она отвечает шепотом:
— Моя сестра.
Между нами повисает тишина, и я осознаю, что ее сестра, видимо, дружит с командой Скорпиона.
— Что твоя сестра делает с тупицами Скорпиона?
— Может, она задается тем же вопросом насчет меня, — говорит она с горькой усмешкой.
Я смеюсь вместе с ней, мой смех в тысячу раз более горький, чем ее.
— Не сравнивай меня с ублюдком вроде него. Может я и облажался в свое время, но он сжирает девственниц, переваривает и выплевывает, как отбросы.
Брук начинает расхаживать, на мгновение, она морщится от беспокойства, затем грустно закрывает глаза.
— О, боже. Она выглядела ужасно. Ужасно, — шепчет она.
Вот и все.
Вот и все, вашу мать.
Брук не будет так страдать не из-за кого.
Не передо мной.
Я не тот человек, кто может стоять и говорить о делах, когда что-то должно быть сделано.
Молча открываю дверь, но прежде, чем уйти, смотрю на ее красивое бледное лицо, и чувствую, что должен что-то сказать. Я в этом не хорош, но делаю усилие над собой и грубо говорю ей:
— Ты не ничто. Для меня.
Закрыв за собой дверь, я направляюсь прямо к лифту.
Не сложно найти мужика с чертовой татуировкой на лице.
Плюс, бойцы всегда останавливаются в одном из отелей, находящихся около «Андеграунда».
Становясь агрессивным, сжимаю руки в кулаки, прохожу через лобби и выхожу в ночь. Огромная толпа занимает подъездную дорогу в отель.
— Разрывной! — кричат они.
Повсюду взрываются вспышки.
— Обожемой! — начинает кричать женщина, пока сотрудники отеля пытаются удерживать толпу на расстоянии.
Я успешно проталкиваюсь с одной стороны толпы, пока с десяток рук гладят мою задницу и грудные мышцы, когда я слышу:
— Это она. Ее вина, что его сегодня дисквалифицировали!
В недоумении поворачиваясь, вижу, как что-то белое летит в воздухе и разбивается прямо об Брук.
Другой белый шар следует за первым.
Закипая от ярости, сжимаю челюсть и направляюсь назад к ней в то время, как чертовые сумасшедшие люди продолжают бросать в нее дерьмом. Брук наклоняется и бежит к одному из работников парковки, который, увидев, что я приближаюсь, что-то ей говорит.
Другое яйцо попадает в ее плечо, когда я достигаю ее, и я клянусь, чувствую себя чертовым Халком. Я так чертовски безумен, что чувствую себя зеленым!
— Шлюха! — кричат они. — Сука!
Используя спину, как щит, получаю яйцом по трапециевидным мышцам, поднимая ее на руки. Поворачиваюсь лицом к этим чертовым лунатикам.
— Только из-за этой женщины я все еще дерусь! — ору на них, чувствуя гнев и их предательство.
Внезапная тишина обрушивается на толпу, и я еще не закончил — ублюдки!
— В следующий раз на ринге я одержу чертову победу ради нее, и я хочу, чтобы все вы, кто сегодня обидел ее, принесли по красной розе и сказали, что это от меня! — требую я.
Они осознают это в течение секунды.
Они осознают это...
И они начинают кричать, хлопать, когда я отношу ее назад внутрь.
Дыша через нос, я пытаюсь успокоиться, когда Брук начинает смеяться в моих руках. Ее глаза сияют в неверии, когда она поднимает на меня взгляд.
Я хмурюсь в замешательстве и нажимаю на кнопку вызова лифта десять раз подряд.
— А говорят, что фанаты Джастина Бибера ненормальные, — говорит она, восстанавливая дыхание.
Мой голос хриплый и грубый, когда я счищаю скорлупу с плеча:
— Я приношу извинения от их имени. Сегодня они меня огорчили.
Она прекращает смеяться, сцепляет руки у меня на затылке и смотрит на меня, пока я несу ее в лифт. Какая-то пара решила не присоединяться к нам, и не вошла в лифт.