Но я такой чертовски эгоистичный, что все еще хочу этого.
Я не хочу, чтобы она его потеряла.
Я хочу ее, я хочу всего с ней.
— Ты должен идти, — шепчет она, внезапно отталкивая меня.
Черт, я еще даже не ушел, но уже становится больно, когда я вдыхаю ее запах в последний раз и прижимаюсь своим лбом к ее. Беру ее лицо в свои руки и вытираю ее слезы большими пальцами, шепча:
— Ты в порядке, маленькая петарда?
— Я буду. Более чем, — обещает она.
У нее вибрирует телефон и она читает сообщение, ее ресницы мокрые от слез.
— Мелани в пяти минутах отсюда, — ее голос обрывается на последнем слове, и она переводит взгляд обратно на меня. — Пожалуйста, уйди до того, как я разрыдаюсь, — умоляет она.
Я обхватываю пальцами ее затылок и закрываю глаза, наклоняя голову к ней.
— Не забывай обо мне ни на секунду.
— Ты же знаешь, что не забуду.
Я наклоняюсь ближе.
— Теперь поцелуй меня.
Она прижимается губами к моим, и я обнимаю ее за талию, запоминая ее, упиваясь ею, потому что я буду испытывать жажду и для меня не найдется воды, пока она не будет дома. Со мной. Чувствую слезу на своем подбородке и облизываю ее с ее щеки, когда мы слышим Мелани снаружи.
— Брукиии!!! Где тут у нас горячий папочка и будущая мамочка?
Бормочу проклятия и жестко быстро целую ее, прежде чем уйду, посасывая ее язык, принимая все, что могу, затем я отстраняюсь и осматриваю ее розовые опухшие губы и прекрасные большие глаза, с расширенными зрачками, только для меня.
— Ты все, чего я когда-либо хотел, — хрипло шепчу я, убирая ее волосы за спину. — Ты вся моя, помни это, мой лакомый кусочек, — добавляю я, заставляя себя встать. — Полностью моя… Брук Дюма.
Она наблюдает, как я направляюсь к двери, ее грудь вздымается, ее любовь отражается в глазах.
— Я беременна твоим ребенком, если у тебя вдруг были какие-то сомнения по поводу того, чья я, — говорит она, слабо улыбаясь.
— Вы оба мои, — я указываю прямо на нее. — Особенно ты.
Когда я поворачиваюсь, она обращается ко мне.
— Эй! Ты тоже мой.
Кивая, я вынимаю свой iPod и бросаю его ей.
— Не скучай по мне слишком сильно.
Она ловит его так, как только что поймала мою душу, крепко ее держа.
— Не буду! — кричит она, и я запоминаю каждый сантиметр улыбки на ее лице.
Оставь ее отпечаток в своем гребаном черепе, Тейт.
И я так и делаю.
Она все еще в моей голове, когда я встречаю ее подругу в коридоре.
— Привет, Мелани.
Она одаряет меня таким же взглядом, полным обожания, как и все мои поклонники.
— Привет, Реми.
Я хмурюсь.
— Я хочу первым все знать. Если она заболеет, если ей одиноко, если я нужен ей.
Она продолжает кивать с этой нелепой улыбкой.
— Не волнуйся, я позвоню тебе или она позвонит, не сомневайся, — уверяет она, похлопывая меня по груди, ее зеленые глаза поблескивают. — А теперь иди, — она снова гладит мою грудь, на этот раз отталкивая меня, безрезультатно. — Иди! Давай же, секс-бог! Я позабочусь о твоей девушке.
Я хватаю ее за запястья, опускаю их, затем заставляю себя идти к лифту. В машине я барабаню пальцами по коленям. В самолете мои наушники лежат рядом, но не плеер. Теперь моя музыка у нее. Она сама является ВСЕЙ. МОЕЙ МУЗЫКОЙ.
Когда мы приземляемся, и я включаю свой телефон, то получаю от нее сообщение.
«Позвони мне сегодня, если хочешь»
Черт, конечно, я чертовски хочу.
Я все еще потный в тренажерном зале, пытаюсь заниматься, но хватаю телефон, чтобы позвонить ей. Опускаюсь на скамью, попивая «Геторейд». Не отвечает.
Я звоню снова.
Нет ответа. После нескольких попыток, вибрация оповещает о сообщении.
«Мои друзья все еще здесь. Может, поговорим завтра?»
Отставляю «Геторейд» в сторону, чтобы напечатать ответ.
«В то же время?»
«Да, в любое время».
Мои пальцы слишком большие и мне приходится очень постараться, чтобы напечатать: «Ок».