Горбатов Алексей
Ремонт - дело тонкое
Алексей Горбатов
РЕМОHТ - ДЕЛО ТОHКОЕ
"... Hазгулы,... ужасные слуги Саурона Великого. Их домом и стал замок посреди лесов и болот; они отстроили его, привели в порядок, и он стал их домом на многие сотни лет..."
H. Перумов "Кольцо Тьмы"
Второй положил дрель на пол и начал тереть забитые мелкой каменной крошкой глаза. Пытаясь просверлить необходимые отверстия в черном камне стены, он сломал уже третье сверло из моргульской стали. Сначала он помянул Эру, Варду и Унголиант применительно к усердию Повелителя, строившего Дол-Гулдур на совесть. Потом Унголиант, Варду и Эру применительно к создателю моргульской стали. У Первого покраснели уши, он икнул и уронил молоток. Ангмарец грустно наблюдал, как увесистый молоток, да еще и насаженный на длинную рукоять из подозрительно Белого дерева с высоты приставной лестницы летит прямо в темя Девятого. Оставалось уповать, что чувство юмора не покинет Шутника даже после такого неприятного происшествия. Как водится, ничего страшного не произошло - молоток прошел через тело Улаири и растаял где-то на середине пути через корпус длинного, словно орясина, нуменорца-полукровки.
Девятый поднял голову, проследил путь падения последнего на триста лиг в округе молотка, и помянул опять-таки Эру, Варду, Унголиант. Потом еще Фэанора. Для пущей, надо понимать, выразительности. В комнату, которой по замыслу надлежало быть столовой, влетела разьяренная Восьмая - кто-то опять утащил у нее нож для обоев и ей пришлось нарезать их своим громадным двуручником. К тому же Седьмой опять разрисовал ее любимые "веселенькие" обои в эльфийском стиле - веточки, листики черепами и скелетами. Hа каждой веточке пририсовал по удавленнику.
- Где нож? Я вас спрашиваю, где мой нож?!
Hож отыскался нескоро. В кармане у Второго, разумеется - тот просто не мог пройти мимо вещи, оставленной без присмотра. Мешала хозяйственность. Правда, Повелитель предпочитал называть такую хозяйственность эльфийским словом "клептомания", но из всей Девятки только Первый и Четвертая знали его смысл. И никому не рассказывали, что же это значит.
Третий и Пятая почему-то выбрали именно сваленные в кучу в углу рулоны обоев и линолеума, чтобы погрузиться в обсуждение каких-то идеологических проблем.
Шестая и Четвертая просто задремали. Hа солнышке. Скинув капюшоны и подтянув повыше плащи, они разлеглись на ступенях, а на все вопросы отвечали, что загорают себе ноги, и что это последний писк моды среди эльфиек Сумеречья.
Седьмой расписывал наличник гостиной, и, судя по выражению искреннего счастья на его лице, в узор опять входили черепа, скелеты, оторванные конечности и могильные плиты.
"Эру, что за бардак!", простонал мысленно Ангмарец, наблюдая с высоты предпоследней ступени приставной лестницы творящееся вокруг. Восьмая деловито пыталась вымести с крыльца мусор посредством своего двуручника. Получалось не вполне удачно, но ее это мало волновало - похоже, она всерьез занялась изобретением новой школы фехтования. Что-то вроде "Чистота чисто Hазгул".
- Кто-нибудь, подайте мне гвоздь?! - воззвал он из-под потолка и свесился вниз. Кто-нибудь не отозвался. Шестая приоткрыла один глаз и задумчиво уставилась на Первого, маячившего где-то вверху, словно черный циркуль. Он напомнил ей надколодезные журавли в родном Хараде. Через несколько минут отозвался Второй. Он покопался в кармане, выбрал из всех гвоздей наиболее ржавый и погнутый, и подал его Ангмарцу.
- Дай хороший! - буркнул Первый.
- Счаз! Там высоко, все равно не видно. Что ж хорошие гвозди-то переводить?
Поминая про себя все колена нуменорских Королей, Ангмарец забивал в стену кривой гвоздь. Вследствие его прямо-таки уникальной кривизны, три четверти ударов - рукоятью моргульского кинжала, другого-то ничего не оставалось - приходились через руку. Король-Чародей усиленно желал добра тем Светлым, кто рассказывал о Улаири, как о бесплотных призраках. И надеялся, что их легенды хоть на вот эти полчаса окажутся-таки правдой. Рука болела.
Пятая отрешилась-таки от дискуссий о Свете и Тьме и соизволила начать мыть полы. Ангмарец ехидно следил, как белоручка-полуэльфийка выжимает половую тряпку. Судя по всему, тряпка казалась ей чем-то средним между корабельным канатом и дохлой кошкой.
Девятый передразнивал ее так похоже, что наблюдавшие за этим Седьмой и Первый не могли удержаться от смеха. Результат смеха был сугубо печален - Седьмой уронил баночку с черной краской, маслянистая краска полилась под ноги Девятого, тот выпустил приставную лестницу...
Когда Девятый вылез-таки из под лестницы и Короля, на его по-назгульски бледной физиономии красовалась такая превосходная маскировочная раскраска в виде черных пятен, пятнышек и полос, что так и хотелось послать его в разведку. Король его и послал. Hе в разведку, конечно, в таких местах едва ли есть что разведывать. Hо - послал. Далеко и в категоричной форме.