В стреляющего он швырнул один из ножей наугад и попал. А женщину удалось легонько вырубить по голове. Возможно, у неё будет сотрясение, но, пожалуй, это лучше, чем перелом или выбитые зубы.
Но только он расправился с охраной, оставив лежать под деревьями на опавшей листве три тела без сознания и два, жалобно стенающих, как получил весть от Хакса. Кажется, напарника вырубили более сноровистые конкуренты, и кто-то из них уже пробрался внутрь.
Кайло не переживает за мать, но дело есть дело. К тому же, наверняка, кто-то из охраны ещё остался в доме. Не подбирая ножи, он торопится внутрь, выбивая с ноги входную дверь и тем самым сшибая ещё двоих телохранителей, что спешили на подмогу в сад. Их он вырубает размашистыми ударами. А потом затаивается, прислушиваясь к тишине.
В доме выключен свет, и с виду пусто. Мать выслеживает жертву уже минут пятнадцать — не меньше. Слишком долго. Наверное, теряет хватку. В шестьдесят-то лет.
Пуля пролетает мимо со свистом и взрывает штукатурку прямо над его головой. Запоздало Кайло пригибается, чтобы спрятаться за мебелью в гостиной. Гремит второй выстрел, а он не понимает, откуда стреляют: помещение огромное и хаотично заставлено.
Он прикидывает, что бы такого подобрать, чтобы показать из-за укрытия и вынудить гада стрелять. Но вдруг раздаётся звук, который Кайло ни с чем не спутает, а затем слышится предсмертный хрип, что сопровождает клокотанье крови в горле.
Он осторожно поднимается, держа нож наготове. У противоположной стены, у лестницы стоит девчонка. Ей есть хотя бы семнадцать? И у неё в руке… какая-то «зубочистка»?
— Ты там живой? — интересуется она, по-ребячески округлив глаза.
Кайло отряхивается.
— Живой… Ты, что ли, тот самый конкурент?
— Вроде того, — с азартом отвечает девчонка.
— Ты опоздала. Заказ уже наш.
— Уверен?
У неё до смешного выразительные брови, просто огромные по сравнению с маленькими ртом и подбородком.
— Слушай, не хотелось бы тебя поранить, — неохотно замечает он.
Девчонка звонко смеётся над его словами.
— Поранить?.. Что?
— Я женщин стараюсь не трогать. Тем более детей.
— Детей? Мне восемнадцать, дубина!
— А выглядишь ты на пятнадцать.
Кажется, её это злит.
— Подойди поближе, и я надеру твою великовозрастную задницу!
Он ещё надеется решить дело миром.
— Заказ наш, — произносит Кайло уверенно и громко.
— Заказ будет мой. Мне пришлось постараться, чтоб получить разрешение на работу в Корусанте. Джоффри я пришью лично!
Ну раз ей так хочется…
Кайло лениво вынимает палаш, плохо представляя, как растянуть сражение, чтобы никто не поранился. Он надеется, что мать поторопится, где бы этот Джоффри не прятался. Раненное плечо ноет.
— Классный, — девчонка кивает, указывая на клинок.
— Не могу того же сказать про твой.
Они осторожно идут навстречу друг другу, начиная забирать в сторону: Кайло вправо, а она — влево.
— Скоро увидишь, что ошибаешься.
Соплявка улыбается самодовольно, и он позволяет ей напасть первой, потому что сомневается, что та тростинка, которую она считает оружием, выдержит его удар.
Металл звенит, удары сыпятся, и вскоре ему уже нет нужды её щадить.
Кайло понимает, что недооценил противницу, но и по нахмуренным бровям — огромным нахмуренным бровям — девчонки видно, что она тоже заблуждалась на его счёт.
— Ты хорошо держишься.
— Ты — тоже!
— Эй, отвали от неё!
И вдруг, не обращая внимания, на высекающее искры железо им под руки кидается разъярённое тело, целясь Кайло в корпус, и сбивает его с ног: вдвоем они заваливаются на кресло.
— Джендри, угомонись! Он тоже киллер!
Парень неловко приподнимается, гневно пыхтя, и смотрит на него, набычившись.
— Он киллер, — ещё раз повторяет девчонка, подойдя ближе и тыча в него своей иголкой. — Кстати, меня зовут Арья.
Она протягивает руку и помогает ему подняться. Джендри недовольно скрещивает руки на груди.
— Заказ наш, — повторяет Кайло спокойно. Куда мать запропастилась?! — Ничего личного, у нас тут сугубо денежный интерес.
— Сдались мне эти деньги! Я заказ подделала, лишь бы иметь легальную возможность его убить. Он подставил моего отца!
Сомнения Кайло разрешаются просто: в гарнитуре раздаётся голос матери.
— Засранец забаррикадировался в туалете с арбалетом.
— Так снеси.
— Не могу, тут весь этаж бронированный. Пробить не пробью, а вот рикошет словить — как нечего делать.
— Мы сейчас поможем.
— Кто это мы?
***
У него были сомнения, соваться на объект или нет. Однако пролежав минут десять— пятнадцать со сломанным носом посреди леса и окончательно закоченев, Хакс всё же поднимается и ковыляет к дому.
Рассудив, что внутри уже, наверное, всё зачищено, он просто отстреливает замок у парадной калитки и заходит. Он бы и дальше шёл чинно и не торопясь, прислушиваясь к окружающим звукам, но заслышав лай, подрывается и со скоростью зайца улепётывает в сторону дома.
Ему везёт — дверь открыта, но ему не везёт — ведь она выбита. Хакс с разбега влетает внутрь, кажется, наступает на чьи-то тела и как обезумевший мчится не останавливаясь к лестнице. Этаж, ещё этаж — собачьи когти царапают лакированное дерево позади. Зачем только он отдал самое ценное Рену! У него даже нет времени остановиться, чтобы развернуться и прицелиться. Там собаки три-четыре, не меньше, и все они, наверняка, бойцовские!
Добравшись до третьего этажа и бросившись по коридору, окончательно взмыленный Хакс наконец-то видит Кайло. Там стоит и кто-то ещё, но всё что он видит — благословенный Рен, у которого обязан быть его отпугиватель.
— Собаки! — орёт он что есть мочи, надсаживая горящие лёгкие. — Отгони собак!
Напарник ещё тратит секунду-другую на то, чтобы поглядеть на него с недоумением, но когда позади слышится яростный рык, тут же извлекает прибор и использует по назначению. Псы ада тормозят, клацая по паркету, скулят и отступают.
Хакс вытирает пот с лица и глядит им вслед, подтверждая свою догадку о бойцовской породе.
— Что тут у вас? — спрашивает он, пытаясь отдышаться.
И только сейчас замечает остальных присутствующих: Лею, какую-то девчонку-подростка, того самого Джендри, что двинул ему в нос, а также распростертое посреди коридора тело. В полутьме не разглядеть, но, кажется, это молодой мужчина с тонкими чертами лица, светлыми волосами, в пёстрой кичливой одежде и с лужей крови, растекающейся под ним. Рядом валяется арбалет, а ближайшая открытая дверь выворочена.
Видимо, убийство было совершено только что, раз все взгляды так или иначе обращаются к трупу.
— Собаке — собачья смерть, — заключает девчонка без сожаления.
— Пёсики тут ни при чём, — отзывается Кайло.
— Убийство я записываю на себя, — будто напоминает Лея.
— Уговор дороже денег, — отвечает Джендри.
После, когда подоспела полиция и в доме зажгли свет, Хакс ходит из угла в угол, с пакетом льда, приложенным к носу. Та парочка осталась в качестве свидетелей. Полиция описывает место происшествия, а также берёт показания у охраны. Придётся ещё разобраться с убийством одного из охранников, но с учётом того, что он стрелял в Кайло, тут в перспективе без вопросов.
— Извини, что я тебя так сильно.
При ярком тёплом свете этот Джендри выглядит вполне нормально. У него серые глаза и почти квадратный овал лица с непрошибаемым выражением, будто что бы ни случилось, ему всё нипочём. Разве что только кто-то будет угрожать его «мелкой». Даже на Кайло, меряющимся клинком с его подружкой, он косится со злым упрямством. Эти два любителя по-варварски колоть и резать людей железом нашли друг друга.
— Слушай, ну эта штука слишком для меня большая, — протягивает девчонка, взвешивая палаш на руке.
— У меня всё большое, — без задней мысли говорит Рен, в свою очередь оценивая её… Хакс не знает, как это называется — шпажку?
— Чувак, вообще не круто! — тут же вклинивается в их беседу Джендри.