– Ждите! – бросил человек в крылатке своим спутникам, сбросил верхнюю одежду на руки лакею и двинулся по коридору в глубь здания.
Интерьер небольшого зала был выдержан в классическом стиле Старой эпохи – темное дерево, полированный камень, золотая драпировка на стенах и витражные стекла в окнах. Светильники были тоже традиционными – вместо свечей, масляных ламп и искровых люстр зал освещался стеклянными шарами, внутри которых кружились светящиеся бабочки.
За овальными столами, накрытыми достаточно скромно – легкие закуски, фрукты, лирморское сухое красное, – сидело не более двух десятков человек, в основном мужчины, облаченные в строгие костюмы; у многих головы покрывали традиционные краймарские парики с буклями.
Негромко переговариваясь, собравшиеся, казалось, чего-то ждали. Время от времени то один, то другой бросал короткие взгляды на двери и поглядывал на напольные часы, старинный хронометр в литом корпусе темной бронзы, показывающий не только часы и минуты, но и дни недели, времена года, фазы луны и периоды схода «Старой девы» – горного ветра ужасающий силы, трижды в холодные сезоны обрушивающегося на Краймар с вершин Северного хребта.
– Однако, почтенные, уже двенадцать минут десятого, – раздался чей-то хрипловатый голос. – Этот Ланг заставляет нас ждать. Кем он себя возомнил?
– Спокойнее, эрре Пирр, спокойнее, – несколько раздраженно откликнулся другой голос. – Давайте пока воздержимся от оценочных суждений…
Разговор прервался – послышались шаги, высокие двери бесшумно отворились, на пороге появился мажордом в шитой золотом ливрее. Высоко подняв двойной церемониальный спиртовой факел в форме бычьих рогов, он скрипучим голосом объявил:
– Почтенные эррен! Прошу приветствовать: эрре Тоттен нав Ланг!
Отступив в сторону, мажордом пропустил в зал невысокого мужчину в темном френче без знаков различия. На лацкане френча алела нашивка за ранение, левое плечо было украшено розеткой ордена Серебряной Звезды.
Тоттен нав Ланг, чуть прихрамывая, прошел в зал и, остановившись у крайнего стола, быстро, но внимательно окинул взглядом всех присутствующих. По-военному сдержанно кивнув, он пригладил короткие волосы, оперся о спинку стула и сказал:
– Прошу меня извинить за опоздание. Государственные дела, почтенные эррен.
– Да, да, эрре нав Ланг, мы в курсе, что вы не щадите себя, служа нашему любимому Краймару. – Один из мужчин, благообразный старик в парике и камзоле с позументом, поднялся и жестом пригласил вошедшего присесть. – Однако наше время, как известно, стоит дороже жизни, поэтому прошу вас: воздайте должное вину – и приступайте. Нам всем не терпится узнать, по какому поводу вы попросили наш клуб собраться на внеурочное заседание.
– Благодарю, эрре Солл, я не употребляю алкоголь, – сдержанно кивнул нав Ланг. – Если почтенных эррен это не оскорбит, я буду говорить стоя – мне после ранения тяжело сидеть. Хочу также напомнить о конфиденциальности нашей встречи – это необходимое условие. Теперь к делу, эррен: у меня плохие новости…
В зале закрытого клуба «Железная корона» собрался весь цвет финансовой и торговой элиты Краймара, а значит, и всего Центрума. Нав Ланг скользил взглядом по седым, лысым, украшенным париками головам мужчин и женщин, сидевших перед ним, а видел дымящие трубы заводов, лесные вырубки, пыльные зевы рудников, засеянные поля, товарные вагоны с углем и металлопрокатом, караваны контрабандистов, бредущие через пустыни и степи, лавки ростовщиков, офисы банков, тяжелые сейфовые двери – и золото, золото, золото…
В фамильные особняки и замки, принадлежащие этим людям, сходились нити управления гигантскими, но незримыми империями. На них работали сотни тысяч, а то и миллионы жителей Аламеи, Оннели, Джаваля, Хеленгара, Сургана и Клондала, причем многие – даже не подозревая об этом.
Рыбаки, вытягивающие сети в заливе Мазу, торговцы в Хартме, перепродающие пойманную рыбу купцам из Лореи, железнодорожники, замораживающие ее в передвижных холодильниках, продавцы в магазине в Гранце и покупатели, варящие рыбный суп с тепелем к празднику святого Расма, не знали, что все они – участники торговой схемы, созданной в далеком Краймаре эрре Тонгвилем, сухоньким старичком с запавшими глазами, меланхолично потягивающим сейчас лирморское из хрустального бокала.
Пограничники с какой-нибудь забытой всеми богами 42-й заставы, гниющие между Сухой пустошью и Ржавыми болотами, даже не подозревали, что полученный ими приказ не трогать контрабандистов, вышедших из Долины костей, в конечном итоге исходил не от их командира и даже не из Штаба Пограничной Стражи в Марине, а от сидящего неподалеку от эрре Тонгвиля толстяка с волосатыми пальцами, унизанными перстнями, эрре Горра, подмявшего под себя едва ли не половину всей нелегальной торговли Центрума.