Плут сидел на скамье напротив, по привычке уставившись в телефон. Это его успокаивало. Николай, который чувствовал свою вину и сейчас старался сохранять нейтральное выражение лица, все еще расхаживал по коридору. Заметив приближающегося генерала в сопровождении офицера и охраны, Воин выпрямился и напрягся. Беляев сократил дистанцию, положил руку командиру на плечо и с теплотой в голосе поинтересовался здоровьем Макса.
- Мы не знаем, товарищ генерал, - Коля покачал головой.
Все оперативники, конечно же знали Беляева в лицо, но до этой минуты никогда с ним не общались.
- Товарищ генерал, а где полковник Плотников? Когда мы отрапортовали о происшедшем, думали приедет он, - подала голос Лера, которая уже опустила ноги на пол.
- Полковник занят. Задержанного определили за решетку? – Беляев присел рядом с Плутом.
- Так точно. Потом сразу сюда, к Максу в больницу.
Сначала Лера хотела сказать Беляеву о том, что знает задержанного, но непонятно по какой причине удержалась. Наверное, просто не хотелось говорить. Чувство опустошения еще никуда не ушло, а тот факт, что Даня был с ними на острове не играл никакой роли.
- Так, ребятки, - генерал вздохнул, как обычно делают люди, когда хотят сообщить нечто важное, и сказал:
- Вот полковник Веденёв, временно он будет отвечать за работу полицейского участка. Завтра у вас выходной. Не спорьте. Чтоб ноги не было на работе. Как показала практика, кое чья идея с патрулями фениксов была так себе. Ну да ладно… Расскажите мне подробно о произошедшем, пожалуйста.
Воин рассказал, во всех подробностях, а когда дошел до момента гибели Зрячего – запнулся. Лера же, почувствовав, что ей это нужно, продолжила. Она признавала свою вину и где-то внутри своей стойкой, но как оказалось ранимой души, хотела, чтобы её наказали. Наорали на нее, обвинили. Но никто этого не делал. Генерал сочувственно кивал и поддакивал. Плут все это время смотрел на Веденёва, размышляя как человек может быть таким худым. «Наверное анорексия».
- Полковник Веденёв сейчас отправится в участок и подробно допросит задержанного. Составим фотороботы, объявим в розыск. Ты, кстати, уже распорядился все выезды из города перекрыть, я надеюсь?
Веденёв кивнул.
- Думаю можно сделать даже больше, - вставил рыжебородый.
- О чем ты?
- Когда Зрячий… То есть Алексей Куницын был на крыше, он зачитал мне имена. Все я не запомнил, но два точно знаю. Егорова Жанна Валерьевна и Милютин Константин Игоревич. Лет 20-25 на вид. Думаю, мы их легко опознаем и можно будет разместить в ориентировках их реальные фотографии.
- Вот, видишь Веденёв! Хорошие ребята, хорошие… Тогда ты с Веденёвым и поедешь. Давайте-давайте, дуйте! - генерал поторопил их характерным жестом рук. Полковник отдал честь и пошел к выходу. Прежде чем уйти Коля попросил держать его в курсе операции Макса.
- Теперь рассказывайте о чудовище и характере травм вашего напарника, - генерал устало вздохнул.
На этот раз слово взял Плут, решив, что Лере и так хватит. Она взглядом поблагодарила оперативника и тут же подскочила, потому что дверь операционной открылась.
- Ну что там, доктор? – в нетерпении спросила Лера. Утро вчерашнего дня, когда они с Максимом поцеловались, теперь казалось далеким и нереальным.
- Пока что ампутировали левую ногу, - ответил пожилой хирург.
- Доктор, по-моему, вы перепутали, - съехидничал Плут, - у Макса же травма на правой была, я точно помню.
- Молодой человек, - возмущенно сказал врач, - не делайте из меня идиота. У вашего напарника было жутчайшее заражение. Благодарите, что удалось сохранить всё выше колена. Я такое, конечно, вижу впервые. Протез из кэрилума… Страшно представить, что за случаи будут через год.
Лера ошарашенно села обратно на скамью. Теперь она почему-то чувствовала вину еще и перед Черепом, хотя разум пытался донести до неё абсурдность подобных переживаний. На секунду в голове промелькнул момент их поцелуя, но девушка еще тем утром поняла, что не будет с Максом. Вот только что чувствует сам Максим? Ударять его такой новостью сразу после ампутации будет бесчеловечно.
- Доктор, а что все же с правой ногой? – это спросил уже генерал.
- Разрыв ахиллова сухожилия. Перелом костей стопы. Вещи неприятные, но лечатся. Сухожилия еще проверим, но судя по первичному осмотру, обойдется двумя неделями в стационаре. Но, с учетом ампутации, может быть и три и месяц. Все зависит от наличия осложнений. Сейчас пациента переведут в отдельную палату. Товарищи, я пойду, ладно? Жутко устал.