— Всё хотел спросить, кто говорил со мной по телефону? – поинтересовался он. – Голос был похож на маму, но она никогда бы такого не сказала.
— Никто. Ну то есть там не было голоса, – уточнила Римма. – Если хочешь, я проиграю то немногое, что успела услышать. Это управляющий сигнал.
— То есть?
— Диверсия. Я с таким встречалась только дважды, очень редкий вид оружия. Толком даже не скажу. Дома подробнее, ладно?
Александр покивал. Римма увидела качели и глаза её загорелись – следующие несколько минут Александр раскачивал её, а Римма, хохоча, наслаждалась мгновениями невесомости, листья на её платье, казалось, вот-вот облетят.
— Ты классный, папочка! – улыбнулась она, когда Александр поддержал её за руку, пока спрыгивала.
— Ты странная, дочка, но я привыкну, – улыбнулся в ответ Александр и Римма, восторженно взвизгнув, обняла его, долго не отпускала.
— Справимся, – покивала она. – Если думаешь, что только сейчас всё встало на уши, так фигушки. Мы так почти постоянно живём.
Позади неё кто-то деликатно кашлянул. Римма обернулась, отпуская Александра, и широко улыбнулась. Перед ними стоял парень лет двадцати двух, взгляд его был скептическим.
— Привет, Римма, – кивнул он. – Развлекаешься?
— О, вот и он! – обрадовалась Римма, потянув Александра за руку. – Папочка, я рассказывала. Это Паша.
— Папочка? – насмешливо переспросил парень, на лице которого явно читалось намерение дать Александру в челюсть. – А почему не “брат”?
— Я сделал предложение её приёмной матери, – пояснил Александр спокойно. Римма энергично покивала.
— Веронике Метельской?! – А вот теперь парень удивился и, похоже, немного испугался. – Ну ладно. Римма, так тебя ждать сегодня? – На Александра старался не глядеть.
— Конечно, как всегда! – подтвердила Римма и послала ему воздушный поцелуй. – Не скучай! – И потянула Александра за руку.
— Не оглядывайся, – шепнула она, указывая дорогу. – Ну ревнивый немного, да и объяснение было так себе. Ладно, ничего, переживёт. Тебя ещё, похоже, волнует вся эта байда с вещдоками, как мы в квартиры влезали, всё такое.
— Это да. И документы, – добавил Александр. – Наверное, у Вероники есть какие-то связи, не знаю, но всё равно это всё должно быть сложно.
— Документы... – Римма метнула в него странный взгляд и повлекла за руку к ближайшей скамейке, вдали от дороги. – Хорошо. Слушай.
<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
* * *</p>
Они ехали тогда по заснеженной дороге, как раз под Новый год. Маленькая Римма – действительно маленькая, они с Вероникой выбрали для неё облик по мотивам фотографии самой Вероники в детстве – всего лишь третий месяц как освоившая физическое тело, взахлёб рассказывала, как они с мамой классно проведут Новый год и чем будут заниматься.
— Ой, мама, смотри, девочка! – указала Римма. Действительно, из леса, увязая в снегу по пояс, еле-еле брела девочка лет десяти. Одета по погоде, но рюкзак на спине явно тяжёл, и ноги еле держат. Заблудилась? – Возьмём, да?! Поможем ей?
— Конечно, – покивала Вероника. Отъехала на обочину, остановилась и, коротко нажав на клаксон, помигала фарами. Девочка заметила их и явно обрадовалась. Но что она делает в лесу?! Ладно, неважно.
Римма вышла из машины и помахала рукой.
— Идём к нам! – крикнула она. – Мы поможем!
Девочка, улыбнувшись, помахала им рукой в ответ и направилась в их сторону. Сто раз потом Вероника думала, что нужно было просто приказать ей стоять на месте – сама бы прогулялась туда и обратно. Казалось, что девочка устала и едва шевелится, но нашла силы для бега.
Он вылетел из-за поворота на огромной скорости – “Лексус”, из окон которого трубила громкая музыка – и только чудом не шаркнул по машине Веронике. Римма успела отпрыгнуть. Девочка не успела. “Лексус”, вильнув, унёсся прочь, в сгущающиеся сумерки, а девочка осталась лежать.
Когда Вероника и Римма подбежали, Анастасия – так звали погибшую девочку – уже была мертва. Римма сразу попыталась использовать всё то многое, что уже знала из медицины, но тщетно. Римма долго плакала тогда, не желая отходить от Анастасии, а потом выпрямилась и посмотрела в глаза матери.
— Я найду его, – пообещала она спокойным голосом. – Найду и убью.
— Римма, нет! – прижала её к себе Вероника. Римма молча освободилась и поджала губы. “Попробуй меня остановить”, означало это. – Римма, давай вначале подумаем, что же нам с ней делать.
А что делать? До ближайшего населённого пункта – чуть меньше сорока километров, и это деревня. “Скорая”? Полиция? Не смешите. Они открыли рюкзак девочки и нашли там документы на имя Анастасии Беловой, и уже через пять минут Римма сообщила, что девочка сбежала из детского дома. Куда направлялась, к кому – поди пойми теперь.
Так и возник тот план. Но не потому, что при Анастастии были документы, и у неё не было родных. Римма тогда впервые почувствовала то, что много раз ощущала потом: контакт с сознанием. С Вероникой они давно уже общались мысленно, почти не прибегая к словам – только при людях – а тут, пока она тщетно пыталась вернуть Анастасию к жизни, каким-то образом “подключилась” ненадолго к её сознанию. Подключилась – и впитала многое из него, например – много воспоминаний.
— Пусть она живёт в тебе, – предложила Вероника, сама не сразу оправившаяся от внезапного горя. – Римма? Ты сможешь скопировать её?