— Это также может быть побочный эффект чего-то, то есть цели вообще может и не быть, – уточнила Ника. – Фантом может таким образом реагировать на людей поблизости. Мы заметили, что на нас он обращал внимание, только когда мы вмешивались.
— Как далеко фантом может отойти от области активации? – поинтересовался Александр.
— Хороший вопрос. На квартире у мамы это было порядка двадцати метров по прямой, – уточнила Римма. – То, что явилось на квартиру Саши утром – не уверена, ближайшая квартира с областью активации в ста тридцати трёх метрах по прямой. Если он умеет перемещаться по воздуху.
— Вряд ли он дойдёт из другого города, но расслабляться нельзя, – заключила Вероника. – Есть какая-то связь, между теми репликами, регрессией зрачков Ники... кстати, уже починили? – Ника кивнула. – Отлично. И всеми этим и эффектами с фантомами. Есть что-то, что мы пока ещё не заметили, поскольку я не вижу никакой логической картины.
— Электромагнитный контур в образцах начал деградировать примерно через двое суток, – добавила Римма. – После деградации замечается дефект массы, в абсолютном выражении примерно один и тот же, семнадцать миллиграммов.
— Вещество переводилось в энергию?! – поразился Александр. – Хотя после вашего термояда удивляться нечему. И сколько это, при полном превращении?
— Полтора тераджоуля, – тут же отозвалась Ника. – Триста шестьдесят пять килограмм тротилового эквивалента.
Римма и Александр присвистнули.
— Это некриво, – покачала головой Римма. - Но температура не менялась, вообще никак, датчики показывали флуктуации в пределах погрешности измерения. И куда тогда всё делось?
— Что-то, что не взаимодействует с материей, не разогревает её, – предположил Александр. Римма и Ника почти одновременно воскликнули: – Нейтрино?!
— У нас ведь есть датчик нейтрино? – посмотрела Вероника в глаза дочери.
— Недоработанный. Больший и неудобный, как слон, – проворчала Римма. – Ладно, поняла, у нас есть свежие образцы, понаблюдаем. Только что нам это даст, не пойму.
— Даст гипотезу, что искать дальше. Я пока даже предположить не могу, для чего такая сетка, почему теряется масса, нужно искать, – заключила Вероника. – Но раз возникает сетка, раз появляется однотипный фантом – это направленное, однообразное воздействие. И поскольку фантом нападает не только на нас двоих – значит, как-то реагирует на всех людей.
— И нож, – напомнила Ника. – Он просто возникает там же, где фантом, а нож материальный... – Они с Риммой переглянулись и, не сговариваясь, бросились ко входу в изолирующую секцию – большую клетку Фарадея. Люди направились следом. Когда они вошли туда, Римма уже открыла одну из малых клеток Фарадея – такой чемоданчик – и указала молча внутрь.
Сложно было описать, как выглядит нож. Словно кусок сыра, объеденный мышами, или сосулька, которую обдали кипятком.
— Ума не хватило фиксировать изменение массы, – пояснила Римма. – Ладно, сейчас исправимся. Ника... да, вон то, на тележке. Это и есть датчик нейтрино.
Датчик сразу же зашкалил, как только его включили. Повозили датчик вокруг и установили, что нейтринный поток идёт именно от ножей. Может, и от образцов сеток, но от ножей шёл настолько мощный, что подавлял всё остальное.
— Так... минуту, если излучение однородное, если всё уходит чисто в нейтрино, это примерно двадцать-двадцать пять микрограмм в секунду, – указала Римма. – Второй нож тоже начал деградировать, остальные пока не изменились. Короче, мы тут с Никой расставим сейчас датчики, поставим всё на весы и так далее. Подождите снаружи.
— Не вижу смысла ждать снаружи, – пожал плечами Александр, когда они вышли и закрыли за спиной герметичную дверь. – То есть что, нож начал терять массу, и она может целиком превращаться в нейтрино? Тогда тот, кто всё это устроил, вполне может засечь, где источник нейтрино. Ну то есть если цель – кто-то из нас четырёх, то это всё равно что наклеить на спину мишень. Ну или дать адрес.
— Возможно. Рассказать тебе чуть больше из того, что мы знаем? Или не нужно пока?
Вероника серьёзно смотрела в глаза Александра. Тот долго думал, прежде чем кивнуть.
<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
* * *</p>
Вероника поколдовала над своим ноутбуком и вывела на экран картинку – полка в её кабинете там, в филиале “Реплики Плюс”, а на полке – предмет, больше всего похожий на игру “15”: квадратная ёмкость, коробка, а в ней пятнадцать разноцветных кубиков, четыре на четыре и одно гнездо пустое.
— Трансляция в реальном времени, – пояснила Вероника и добыла из ящика стола ещё один такой же предмет – небольшой, помещается на ладони. На внешней стороне коробки два гнезда, в них закреплено пластиковое стило, такими управляют графическими планшетами. – Годится любой предмет, можно и просто пальцами – но чтобы не чистить потом элементы. – Она вынула стило из гнезда и протянула Александру. – Просто прикоснись к грани любого элемента.
Александр повиновался. Вздрогнул, когда все видимые грани поменяли цвета.
— Это головоломка, – пояснила Вероника, улыбаясь. – Правила игры покажу, если захочешь. Не это сейчас главное.
— А что? – Александр с любопытством касался граней, и, похоже, закономерность начинала приходить на ум. Всего видно шесть вариантов окраски. Что как бы логично: шесть граней у куба, шесть разных цветов.
— Посмотри на камеру и сравни, – просто предложила Вероника. Александр посмотрел. Поставил головоломку перед ноутбуком, чтобы в точности совпадало положение кубиков и пустого гнезда. Действительно, окраска граней одинаковая.