— Прикоснись и понаблюдай, – предложила Вероника. Да, действительно – предмет, стоящий на полке в кабинете повторял те же самые цвета. Занятно, но что тут такого? Подобный трюк не так уж сложно сделать.
— Теперь идём в клетку Фарадея, – предложила Вероника и, коснувшись иконки на экране, включила запись трансляции. Они прошли в клетку Фарадея (Ника и Римма что-то не то монтировали, не то настраивали – просто помахали руками вошедшим и продолжили заниматься своим делом. – Римма, я включу на пару минут полную изоляцию, – позвала Вероника, и ей кивнули – включай, мол.
— Сейчас это помещение полностью изолировано от распространения электромагнитных волн, – пояснила Вероника. – Диапазон от инфразвука до дальнего ультрафиолета. Полная изоляция потребляет много энергии, поэтому включаем ненадолго. Продолжай играть, я буду вести запись. – Вероника взяла со стеллажа портативную камеру и кивнула – поехали. Александр кивнул в ответ и несколько минут неторопливо нажимал, раз в несколько секунд. Минуты через три посмотрел вопросительно на Веронику – достаточно? Та кивнула и, прикоснувшись ещё несколько раз к сенсорам управления на стене, включила не такой основательный режим экранирования.
Александр не очень удивился, увидев на экране ноутбука ту же картинку, что и на гранях головоломки у себя в руках. Но потом Вероника проиграла ему обе записи одновременно, и вот тут уже глаза Александра полезли на лоб: головоломка в кабинете меняла цвета в те же самые моменты времени. В режиме полной изоляции, связи между головоломками не было. Это, конечно, всё равно может быть трюк...
— Проведи какие угодно опыты, чтобы убедиться, – предложила Вероника. – В каждом кубике есть пьезоэлемент – когда ты нажимаешь на грань, этого электричества хватает, чтобы головоломка переключилась в другое состояние. Батареек там нет, излучающих элементов нет.
— Проведу, – согласился Александр. – Вряд ли ты стала бы водить меня за нос, после Риммы и Ники это уже не имеет смысла. Я правильно понимаю, что этот эффект наблюдается на большом расстоянии?
— На произвольно большом, – уточнила Вероника. – Теоретически, конечно. У меня нет возможности вывести это в космос и наблюдать за эффектом оттуда. Но мы расставили подобные аппараты по всей Земле. Подчинённый прибор переходит в то же состояние всегда с тем же разбросом, плюс-минус одиннадцать миллисекунд.
До Александра не сразу дошло.
— “Плюс-минус”?! То есть на другом устройстве узор может поменяться немного раньше, чем на этом?!
— Именно так. И здесь участвует совершенно лютая, как сказала бы Римма, математика. Я её изучала примерно шесть месяцев, в сжатом времени. По внешнему времени – около недели. И это была ужасная неделя. Вот то, что нужно изучить, чтобы можно было хотя бы понимать термины всего этого. – Вероника написала несколько строк на листе бумаги.
Александр посмотрел. Полностью понятной была только первая строка, про гиперкомплексные числа. И строк здесь девять.
— То есть ты это имела в виду под “расскажу, когда придёт время”. Чтобы я успел хотя бы как-то начать ориентироваться в этом матаппарате?
Вероника покивала.
— Мы поможем. Все поможем. Ника, думаю, уже готова, но она получила эти знания прямым копированием, ей проще. Готов штурмовать неведомое? Это долго, муторно и, возможно, больно. Но мы хотя бы не допустим обезвоживания.
Она не улыбается, не шутит. Александр посмотрел в её глаза... и согласился.
— Не сейчас, – с улыбкой взяла его за руку Вероника, когда он уселся было за свой компьютер – начинать штурмовать неведомое. – Ну или хотя бы чередуй. Ника ждёт тебя – у неё там новые идеи о вашем с ней выступлении. И основная идея – проверить работу виртуального снаряжения в клетке Фарадея.
— Если это всё – наведённое электромагнитное воздействие... ну да, логично. А компьютер для моделирования... – Александр прикусил язык. И тут всё понятно: Ника сейчас сама себе компьютер, модель и интерфейс: “Титан” не только позволяет ей обрабатывать внешние массивы данных практически произвольного (из доступного людям) размера, но и поддерживать её собственную модель. Чем он, в основном, и занимается, потребляя энергии настолько мало, что не хватает даже для поддержания привычной для людей температуры тела. Приходится “отапливаться” дополнительно.
Вероника покивала.
— И ещё такой момент, – посмотрел в её глаза Александр. – Тебе двадцать семь сейчас. Когда удочерила, официально, Римму, было двадцать три. По паспорту ей сейчас восемнадцать, а тогда было восемь. Это нормально, десять лет за четыре года? Никого не удивило?
Вероника улыбнулась и развела руками.
— Понятно, узнаю позже. – Александр взял комплект виртуального снаряжения и позвал: – Ника? Есть время работать над сценарием?
Ника словно из-под земли выросла – хотя попросту вбежала со стороны прохода к клетке Фарадея. Вот теперь виден её психологический возраст: когда можно бегать, она предпочитает бегать. И сияющее радостное лицо – посмотрела вопросительно на Веронику, та ободряюще кивнула.
— У меня тоже внезапный вызов, – пояснила Вероника не улыбаясь. – И, похоже, Римма с Никой успели что-то выяснить о нашей новой напасти. Но не буду торопить – у вас есть сейчас важное дело.
— Она хочет, чтобы мы победили, – сообщила Ника, когда они шли с Александром к клетке Фарадея. – Мы все хотим. Наверное, я – больше всех.
— Что это будет – история про часы? Я правильно понял?
— Да! – Ника очень довольна; видно, как её переполняет желание вот прямо сейчас всё рассказать. Но не сейчас – они ведут все обсуждения там, в виртуальном концертном зале.