Ника сидела и вязала на диване, как всегда с ногами, бок о бок с Александром. Посмотрев на экран, она улыбнулась, отложила вязание и прижалась щекой к плечу Александра. Тот отложил книгу и изумлённо покачал головой.
— Круто! – восхитилась Римма. – Ну, как я и говорила, мы там лучше всех. Ладно, Саша, не злись только. Ну совсем чуть-чуть помогла Нике с музыкальным оформлением. Остальное всё честно, я пьесу только там и увидела. Вы реально молодцы.
— Спасибо, – улыбнулась Ника, открыв глаза. Зрачки её сияли белым, прямо как глаза Селены. Она счастливо вздохнула и, прикрыв глаза, прижалась к Александру, положив голову ему на плечо.
— Мама, идём пока обедом займёмся? – предложила Римма, поднимаясь на ноги – сидела прямо на полу у кресла, смотрела кино с планшета.
— Верно, – покивала Вероника. – Давай что-нибудь неожиданное. Раз уж праздник.
Оживлённо обсуждая варианты неожиданного, они удалились, прикрыв за собой дверь. Ника тихо рассмеялась и крепче прижалась к Александру. Тот погладил её по голове... и накрыло, почти как в тот раз, когда Вероника сидела у него на коленях – когда заявила, что умеет мурлыкать.
Ника стремительным движением оказалась у него на коленях – сидела, улыбаясь, гладила его по голове, глядя в глаза. Её зрачки сияли почти непереносимым белым светом, казались сейчас парой тех самых звёзд – сёстрами той, что Ника сняла тогда с неба, во время пьесы.
— Знаю, – шепнула Ника, придвинувшись, чтобы обнять его. – Это неважно.
Александр ощутил, что окружающий мир знакомым образом поплыл, сдвинулся, стал нерезким – только он сам и Ника оставались чёткими и подлинными.
<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
* * *</p>
Вероника пошатнулась на ровном месте, чуть не вывалила на себя миску с фаршем. Римма подхватила её под локти, и посадила подальше от всего опасного. А потом почувствовала – почуяла в том числе – что происходит. Лицо Вероники стало таким же, каким было лицо Ники при “выкрученной громкости” – мечтательное и счастливое.
— Что ж вас всех так колбасит-то! – покачала головой Римма, и тут накрыло и её саму.
Преимущество компьютерных систем – они могут реагировать намного быстрее, нежели человек. Римма, осознавая, что её саму ноги не очень держат, успела принять меры, прежде чем опустилась на колени – не очень по своей воле. И заметила, что мама пришла в себя – помотала головой, и выражение лица стало осмысленным. Она посмотрела на Римму, сидящую на полу у её ног, и улыбнулась, погладив дочь по голове.
— Что?! – с улыбкой поинтересовалась Римма, встретив взгляд Вероники. – Что со мной не так?
— То же, что и с ней. Звёзды в зрачках, – пояснила Вероника, а Римме больше всего захотелось просто положить голову ей на колени и лежать в этом сладостном забытьи... Чёрт! Только этого не хватало! Римма первым делом проверила систему безопасности – не похоже на попытку вторжения. Выходит, это ожидаемая реакция. Стоило “убавить громкость”, снизить мощность обратной связи от всех мониторов и датчиков, как навязанная мечтательность пропала. Римма вскочила на ноги.
— Офигеть! – Римма первым делом заглянула в ближайший отражающий предмет и убедилась, что мама не шутит. – Это что же, у нас теперь такая обратная связь?! У тебя с ним – понятно, у неё с ним – тоже понятно... – Римма задумалась. – Ну да, конечно. У меня с ней тоже, я же её учу всю дорогу. – Римма помотала головой, посмотрела ещё раз в зеркало – всё штатно, никакого белого свечения. – Не нравится мне это, мама.
— Твои датчики ничего не зафиксировали? – Вероника поднялась на ноги и всмотрелась в глаза дочери. – Никакого постороннего вмешательства?
Римма помотала головой. Никакого.
— Странно, – озадаченно посмотрела она на Веронику. – Они там без ума друг от друга, но это не секс. Это что-то большее.
— Большее? – улыбнулась Вероника.
— Полный контакт. Когда я забрала Настю из её тела. Когда ты делилась с ним своей памятью, – пояснила Римма не улыбаясь. – Там у них сейчас что-то такое же, и... Только не пугайся! – предупредила она, взяв Веронику за руку. – Оставайся здесь, мама. Мы уже ничего не изменим.
— Сжатое время? Большой коэффициент?
— Зашкаливающий. Мы всё равно ничего не изменим отсюда. – Римма вздохнула. – Но знаешь – Ника не допустит, чтобы Саша погиб. Порвёт весь мир в клочья, но не допустит. Когда у неё так светятся глаза – лучше не становиться между ними. Я серьёзно.
Вероника судорожно вздохнула и жестом успокоила Римму.
— Это всё оттуда же. Ты права, там что-то большее. Что тогда, продолжим с нашей запе...
— Мы вас не напугали? – Ника вбежала на кухню, а следом вошёл улыбающийся Александр. – Я не знаю, как это случилось, но...
— Просто расскажи, – предложила улыбающаяся Вероника, смахнув слезинки с глаз.
— Саша, расскажи лучше ты, а я пока помогу, – указала Ника на ингредиенты чего-то, несомненно, очень вкусного. – Хорошо?
— Да, конечно. Мне не давали покоя эти странные слова, ну которые от Селены...
<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
* * *</p>
...Даже когда Ника села ему на колени и мысли начали упорно сходиться к единственному предмету, свечение её зрачков отрезвило, и вспоминалась Селена – тоже безумно довольная, что появился выход в реальность – и наслаждавшаяся этим выходом в полный рост. И та съёмка, которую показала Римма – две звезды возгораются в зрачках Селены и, пульсируя, обжигают сиянием... Александр взглянул в зрачки Ники, точно так же ставшие двумя звёздами, и что-то произошло.