Всё исчезло. Смутно осознавалось, что где-то там есть тело, что оно дышит и всё такое – но зрение словно отказало, и не ощущалось, что руки и ноги повинуются. А взамен в сознании повисло то, что лучше всего передавалось безмолвным вопросом:
“Директива?”
Александр поморгал – так, во всяком случае, показалось – и понял, что вокруг не совсем уж пусто. Что-то есть, что-то медленно вращается вокруг, а вопрос повторяется каждые несколько секунд, словно загорается на мониторе компьютера.
Стоило вспомнить монитор, и вот он – Александр осознал, что смотрит на монитор. Причём на свой основной, привычный, который не собирается ни на что менять – может, потому что своего рода талисман. И действительно, монитор. Но позвольте, если монитор, то...
Ещё доля секунды – возник и стол, тот самый рабочий, что в спальне; на нём – привычный набор предметов и даже второй монитор. На нём сейчас... Александр не сразу понял, что видит на втором мониторе то, что видел, вероятно, своими собственными глазами до того, как это всё случилось: лицо и плечи Ники – отчётливое выражение счастья на её лице и нестерпимо яркие звёзды зрачков. Картинка статическая. Александр оглянулся – осознавая, что вернулось ощущение тела – и действительно. Он на том самом своём “компьютерном стуле”, за своим столом, а на экране продолжает мигать курсор справа от надписи:
“Директива?”
Александр оглянулся. Тепло; привычные, домашние запахи и ощущается знакомый ровный звук включенного системного блока. Но где это всё? Что будет, если...
Движение на экране. Александр вернулся взглядом к монитору. Ниже исходного вопроса появилась строка:
“Несущественно”.
Доля секунды, и под ней – прежний вопрос. Чего от него хотят? Где он вообще находится?
Вновь движение. Вновь сообщили, что несущественно, и вновь запросили директиву.
— Системный статус, – вроде бы сказал Александр, а сам увидел, как его пальцы – да, несомненно, его – набрали это на клавиатуре.
“Системный статус.
Доступные вычислительные ресурсы: 6,563,234,341 йоттафлопс.
Доступный резерв быстрого хранилища: 4,254,254,277 йоттабайт.
Доступный резерв оперативного хранилища: 15,255,254,145 йоттабайт.
Доступный резерв холодного хранилища: 12,255,415,456,345 йоттабайт.
Доступный резерв виртуальных машин: 14,141,252,134,154,351”.
Строки шли и шли, и голова отчётлива шла кругом. Чёрт, вот не было печали... что это такое вообще? Сведения о чём именно? Где может находиться вычислительный комплекс, он же датацентр, подобной мощности?
Экран очистился. И появилось несколько строк. Что они означают, было непонятно, но очень походило на координаты. Помимо широты и долготы, там значились такие параметры как “фазовый сдвиг”, “эффективная координата” и “временная фаза”.
— Сохранить, – не то подумал, не то сказал Александр, и только что появившиеся строки послушно выделились фоном на экране и улетели куда-то вверх и вправо. А перед взглядом, словно в виртуальных очках, появилась ещё одна строка: “Сохранённые данные”. И там одна запись – один файл. Очень мило.
— Я что, в Матрице? Что это вообще? – спросил сам себя Александр и на этот раз услышал свой голос. Судя по эху, он в просторном помещении. По экрану потекли новые строки.
“Титан, модель 145.34 версия 142315, текстовый интерфейс”.
Стоп! Вероника упоминала, что “Титаном” они называют интерфейс к тому самому вычислительному комплексу, которым является физическое тело – Риммы, а теперь и Ники, и всех их “теней”, как они их именуют. Но не может, даже у них совместно, быть такой вычислительной мощности! Тогда что это? Или правильный вопрос “кто”? И где?
Так-так. Минутку. Текстовый интерфейс. А нельзя ли использовать что удобнее?
Экран преобразился. Стало всё привычнее – окна, управляющие элементы. Неведомый художник словно угадал, как именно удобнее именно для Александра, а тот, не веря своим глазам, читал и смотрел. По самым грубым оценкам, если системный статус и вообще всё вокруг не померещилось, в миллиард раз превосходит вычислительные ресурсы всей существующей на Земле вычислительной техники, взятой вместе. А может, в миллиард миллиардов, кто знает. Стоп. Что это за вычислительный комплекс вообще, что за архитектура и так далее?
Спрашивали – отвечаем. Открылось окно, и в нём начали появляться графики, пояснения, числовые и прочие данные. Сразу стало понятно, что вряд ли хоть один элемент всего этого сделан людьми: среди прочего, Александру показали строение базового элемента адаптивного коллоида, и сам этот элемент, “наноробот”, уже очень сложная система, больше всего похожая на живое существо: тут тебе и то, что отвечает за энергоснабжение, и процессоры переработки потенциальных источников энергии, и органеллы, отвечающие за воспроизведение самого такого элемента. Минимальный размер элемента – двадцать микрометров, максимальный ограничен только его специализацией: часть вычислительного комплекса, часть энергетического и так далее.
И прямо там же, между прочим, выдавались условия и производительность энергетической подсистемы. Это действительно управляемый синтез при условиях, близких к комнатным, “холодный термояд”. Вот только внутри самих этих энергетических комплексов условия вовсе не комнатные. Александр не помнил типичные условия внутри, скажем, Солнца, но и давление, и всё прочее там будь здоров.
...Стоило подумать, что не помнит про Солнце, и “Титан” в отдельном окне отобразил эти самые условия. Происходящее всё больше походило на бред, галлюцинации, если бы не...
Окно на втором мониторе. Там не застывшая картинка, просто очень медленная. Ника, её улыбающееся лицо, сияние её зрачков – менялось, очень медленно, и положение головы, и выражение лица. Чёрт, только сжатого времени не хватало. И вообще, как отсюда выходят?