— Чтобы не терять время, — начала Варвара, по обыкновению глядя перед собой и ни на кого конкретно. — В Департаменте чепэ. Те, кто отвечают за нас, считают, что это намеренный выпад и попытка дискредитации коллективной работы накануне реформы аппарата. Я же надеюсь, что это просто глупость, помноженная на безответственность, — она поставила указательный палец правой руки на крышку стола и начала что-то выписывать ярко-алым ногтем. — Я хотела бы думать, — продолжала она с интонацией водителя троллейбуса, десятый раз за смену объявляющего одни и те же остановки, — что вы просто избаловались хорошим к себе отношением и заигрались во вседозволенность. Потому что в противном случае вы сознательно создаете повод усомниться в безупречности работы департамента.
— Можно узнать, о чем конкретно вы говорите? — холодно поинтересовалась Марта.
Зря она так, подумала Аля, только еще больше Варвару разозлит.
— А вам, Марта Витальевна, следовало бы не спрашивать, а самой знать, что происходит в вашем… — Варвара очень внимательно вгляделась в собственную ладонь, словно бы силясь рассмотреть на ней нужное слово, — в вашем бюро добрых дел. — И продолжила, уже снова обращаясь ко всем: — А сознательная попытка, мои милые, называется саботаж, и занимается этим Безопасность. Я надеюсь, ко всем приходит понимание серьезности происходящего?
Отдел молчал: кто-то слушал лекцию администраторши с плохо скрываемым недоумением, но большинство — с тем самым страхом, с каким дети зачарованно смотрят страшный фильм, не в силах переключить канал.
— Прежде чем я все сделаю сама, — предупредила Варвара, — хотелось бы спросить: ни у кого из присутствующих не появилось желания что-нибудь нам рассказать?
Ей не ответили.
— Прискорбно, — констатировала Варвара, — это означает, что ответственность разделит весь коллектив.
Аля услышала, как кто-то из девчонок вздохнул. У нее самой от страха заледенели кончики пальцев.
Варвара сцепила руки в замок и откинулась на стуле. Ее подбородок задрался кверху, и стало хорошо видно родимое пятно на шее, чуть выползающее на лицо.
— Сегодня на утренней планерке начальника департамента сообщили о нескольких случаях перекомплекта подарочных наборов, — отчеканила она. — Речь шла в том числе о подарке от имени заместителя Старосты. Этот подарок он должен был вручать на юбилее Пароходства. Это очень важный подарок. Он бы так и был вручен, если бы наш представитель не проверил все комплекты перед отправкой, — голос администраторши пошел вверх. — И вот выяснилось, что кому-то пришло в голову во все — я подчеркиваю — во все пакеты вложить медведя. Медведя! Который как бы говорит… — Варвара замешкалась и оборвала фразу на середине. — Я не знаю, как это трактовать: как идиотскую шутку или как сознательную акцию. Но то, что медведем мог быть скомпрометирован помощник Старосты, мне кажется неслучайным.
— Бред какой, — перебила ее Марта. — Какие медведи? — спросила она, оборачиваясь к своим сотрудницам. — Какой перекомплект? Кому и зачем это могло понадобиться, а, девочки?
Аля почувствовала, что все вокруг начинает расслаиваться на какие-то жирные полосы, по которым пробегает крупная рябь. Замерзшие руки и ноги казались теперь, наоборот, обжигающе горячими, а звуки стали гулкими и далекими, как из-под воды. Аля пошатнулась и почувствовала тошнотворную легкость во всем теле. Кто-то позвал ее и тронул за руку, но кто и зачем, она не поняла. Рабочий зал отдела качнулся и окончательно расклеился. Аля упала в обморок.
Ее не стали относить в медпункт, а приводили в чувство своими силами: не хотели поднимать лишний шум. Когда Аля пришла в себя, Варвара уже куда-то упорхнула, вокруг суетились только Виолетка и Наташка Гасанова. Кто-то из них позвал Марту.
— Вляпалась ты по-крупному, Алина, — сообщила та, едва появившись. — Идти сможешь? Тогда живо дуй к Самербекову, он тебя вызывает. Со всем соглашайся. Кайся и проси прощения. Давай. Виолетта тебя проводит.
Сергей Ринатович Самербеков был одним из двух заместителей начальника департамента. Насколько помнила Аля, по хозяйственной части. Не только видеть, слышать о нем ей приходилось всего раза три за время работы в Общем. Узнав о необходимости бежать к нему с извинениями, Аля мгновенно почувствовала, как у нее подламываются колени, и большую часть пути Виолетка практически тащила ее на себе. Отцепилась она только перед дверью, на которой аристократическим серым было выведено «Заместитель начальника».
В кабинете Сергея Ринатовича было сумрачно из-за плотно закрытых жалюзи. Верхний свет не горел, и только две странные настольные лампы-штыри позволяли разглядеть обстановку. За огромным столом, напоминающим формой меч без рукояти, стояло никак не меньше трех десятков стульев. Циклопическое кресло хозяина кабинета вырастало из-за перекладины «меча» и будто бы висело в воздухе. В кресле восседал Сергей Ринатович.