А пока едем дальше, записываем в блокнот вещи, которые нужно проработать, радуемся за окружающих, готовимся есть хинкали и пить вино.
Часть VI
16 сентября, вечер, дача под Тверью
Второй этаж загородного дома, пропитанный ставшим родным запахом древесины. За окнами, прикрытыми многолетними узорчатыми занавесками – чернота неба, облака и редкие звезды. Пол поскрипывает под ногами. На небольшом столике тёмного дерева с тонкими ножками – ноутбук с пульсирующими светом клавиатурой и мышью, издающий излишне громкие звуки своей уставшей системой охлаждения. Рядом со столиком – кресло, об угол которого облокотился видавший виды рюкзак, рядом – тёмные скрипучие шкафы, наполненные десятками старых изданий книг, разложенных в беспорядке. С противоположной стороны комнаты смиренно ждёт старый серый диван из одной коллекции с креслом, рядом с ним покоится мрачноватый комод, полка которого также заполнена книгами. Его столешница покрыта небрежно лежащими старыми журналами и тетрадками. С ними соседствует деревянная модель вертолёта, собранная чуть больше, чем наполовину, и находившаяся в таком состоянии уже лет десять.
Смешанные чувства. Пара глотков крафтового пива, покупка которого была вовсе не обязательной, но, скорее, капризом, исходящим из не слишком частой возможности приобрести его в родном городе, а также ментальной необходимости по максимуму заполнить низшие потребности перед сильным физическим и моральным опустошением. Пить уже не особенно хотелось, да не особенно хотелось в принципе ничего, даже спать. Такое состояние особенно раздражает. Ты и не продуктивен, и не способен окунуться в чистый эмпиризм, будь то гедонизм или саморазрушение, что равно способно из высокого прыжка в бассейн эмоций с непроглядной водой, через призму подсознания трансформироваться затем во что-то созидательное или хотя бы запечатлеться в картотеке воспоминаний.
Что было сегодняшним утром? Не помню, да и неважно. После. Поездка с папой на кладбище, хруст гравия под ногами, моросящий дождь, окружение из зелени и прохлады, распитая бутылка приторно сладкого Амаретто, невозможность вызвать такси и невозможно душный автобус до города. Разговоры по пути, грузинский ресторан, хачапури и вино. Поездка домой, закинутые в рюкзак джерси, тайтсы и ноутбук. Скорое прощание, магазин, поездка на такси до дачи. Скудно освещённая дорога между двухэтажными домами и свисающими ветвями вишни. Пара секунд перед калиткой – подумать неизвестно о чём. Звонкий звук захлопывания, быстрые шаги по холодной тяжёлой плитке, утопленной в сырой и плотной смеси земли и газона, взгляд на чёрное звёздное небо, подсвеченное снизу холодными огнями фонарей; подстёртые зубья ключа уверенно входят в замочную скважину, проворот. Крутая деревянная лестница, ступни болезненно и столь знакомо утопают в небольших прямоугольниках резинового коврика с крупным рисунком, что сменяется холодной на ощупь тканью. Тёмные комнаты второго этажа, отголоски детского животного страха перед мраком, когда стремишься скорее уйти из помещения, в котором только что выключил свет, и вернуться к свету. Намеренная пауза, чтобы усилить это чувство и пропитаться им, принять и ощутить спокойствие. Вдох знакомого запаха дерева и старой мебели. Громкий в окружающей тишине звук выключателя, тёплый свет заливает комнату, уже много раз дарившую возможность уединения. Рюкзак обмякает, облокотившись об угол кресла. Привычные действия: отключить телевизор, подключить ноутбук, открыть текстовый документ. Пара глотков крафтового пива, покупка которого была вовсе не обязательной, но, скорее, капризом, исходящим из не слишком частой возможности приобрести его в родном городе, а также ментальной необходимости по максимуму заполнить низшие потребности перед сильным физическим и моральным опустошением.
***
Уже улёгшись в постель и укутавшись в холодное одеяло, я решил проверить завтрашний маршрут. Нескольких секунд и зума карты хватило, чтобы в голове родилась идея пункта назначения. Проверка длины пути вызвала непроизвольный смех, со стороны способный показаться истерическим.