Завораживающий образ, который хотелось наблюдать и наблюдать, что я бы и сделал, если бы самому это не казалось неуместным: кудрявая девушка в коротком платье и почти невидимых за этим платьем шортах вырисовывает на стене бара выразительный образ Фриды Кало с сигаретой и бутылкой вина в руках, топчущей виноград. Сама девушка была откровенно красива, но её поглощённость творчеством, схожесть с создаваемым образом, окружение экстерьера бара в виде деревянной бочки из-под виски, заставленной бутылками вина и тёмных деревянных же перил, уставленных бутылочками краски, создавали образ просто волшебный. Довершал картину и делал её к тому же крайне милой тот факт, что художница стояла на деревянном стуле, чтобы достать до верхней части картины, и совершенно не замечала окружающее.
Ноги несли тело дальше по тротуару, а образ, пульсируя, растворялся, смываемый громким во всех смыслах окружением. Впереди и сбоку проплывали витрины магазинов, кафе, ресторанов, баров, огни автомобилей, и улетали калейдоскопом сужающейся в темноте сознания трассы: отчасти в забытье, отчасти в копилку воспоминаний, тускнеющих с каждым днём.
Нас привлекла музыка и стоящие поблизости столики, расположившиеся напротив узкой двери крохотного то ли магазина, то ли бара. Первоначальное желание взять пару бутылок вина домой трансформировалось в намерение провести время здесь, чему способствовало и настроение – то ли продавца, то ли бармена, то ли владельца бара. Настойчивое гостеприимство смешило и радовало.
***
Музыка оглушает. Не громкостью, но полнотой воздействия, вводя в подобие транса или оцепенения. Струнный инструмент, задающий ритм, соседствует с уверенной бас-гитарой, подчёркивающей его, и характерным, мало на что похожим, пением. Музыканты, кажется, не замечают ничего вокруг, их мир сузился до инструмента и звуковых волн, окутывающих их и разносящихся во все стороны, разбиваясь и проникая в сознания десятков слушателей, остановивших своё движение под гипнотическим влиянием.
Я поймал то самое настроение, которое казалось мне отчасти недостижимым перед поездкой сюда. Хоть я и придерживаюсь мнения, что смотреть видеообзоры локаций, которые собираешься посетить – не самая удачная идея с точки зрения построения ожиданий, которые могут не оправдаться, всё же я не удержался от парочки. Точнее, перед просмотром скорее забыл эту понятную мысль. В результате, как бы ни хотелось при некоторой подготовке к путешествию ограничиться формальным построением карты мест, возможных для посещения, всё же в голове сформировались вполне конкретные образы. Разум настойчиво пытался охарактеризовать их как стереотипичные, гиперболизированные и придать им статус красивой картинки из интернета, но подспудно оставалось желание видеть Грузию именно такой. В целом я был доволен способностью не ожидать от предстоящей активности ничего – по понятным практическим соображениям, однако полностью избегать этого не удавалось.
И сейчас изображения, находившиеся то в разных фотоальбомах, то – рядом, но в расфокусе, совместились. Конечно, не буквально, но по совокупности производимых впечатлений и общей атмосфере.
Чудесное, захватывающее, юное, чуть безбашенное, полное спонтанности и пускания всего на самотёк, пьяное, пьянящее и жаркое состояние. Улыбки, знакомство с родственником владельца бара, головокружение, упавшая на ковёр бутылка вина, яркие цветные силуэты, выписанные на стенах домов, танцующий гуляка и плывущие среди этого звуки пения.
Пусть этот образ живёт.
Часть IV
3 сентября, 10:05, Дорога на Казбек
Свежий прохладный воздух. Небо будто перемешано: кучевые, перистые облака с размытыми контурами, где-то белые, где-то почти сизые, то уходящие в тень, то охваченные ярким солнечным ореолом. Озеро, изгибы которого объяты множеством невысоких гор или же громадных холмов, отражает их многогранную зелень и от этого само приобретает изумрудный оттенок. Окружающие её вершины по мере удаления взгляда становятся из насыщенно тёмно-зелёных – синеватыми; в моменты разрыва облаков их склоны окрашиваются почти песчаным. Их многоуровневая слоистость даже добавляет картине искусственности, будто они здесь не просто так, но изначально набросаны кистью Рериха.
Странно и немного забавно. Потрясающий вид, в своей неоднородности словно подстроившийся под ощущения. Но дело не в этом.