Они сидели за большим столом красного дерева в центре небольшого, но прекрасно оборудованного кабинета. Сэр Генри предложил место за столом Мельбурну, но герцог вместо этого прислонился бедром к низкому шкафчику. Оррин стоял за спиной ее отца.
— Итак, ваше величество, — начал банкир, — что я и наш банк можем сделать для вас?
— Прежде чем ответить, я хотел бы сообщить вам немного информации непосредственно о себе и Коста-Хабичуэле.
— Разумеется.
— Я родился в Корнуолле и благодаря влиянию моего семейства купил в семнадцать лет патент лейтенанта. Через десять лет, став капитаном, я решил, что мне это наскучило, продал свой чин и решил путешествовать.
— Замечательно, — прокомментировал сэр Генри.
Жозефина не думала, что в его устах это комплимент.
— Спасибо. Однако мое истинное приключение началось, когда я достиг северо-восточного побережья Южной Америки. Вскоре я услышал разговоры о тяжелом испанском правлении и о растущем движении, целью которого было вынудить Испанию оставить американские территории. В это же время я был представлен генералу Симону Боливару, защитнику народа. Очевидно, я произвел на него такое же впечатление, как он — на меня, поскольку он предложил мне чин майора в его войске.
Долгие годы мы сражались вместе, освобождая от испанцев город за городом, долину за долиной. Я получил продвижение по службе, под моим командованием был теперь полк. Встретил мою будущую жену, Марию Констанцу-и-Венецию, женился и имею дочь Жозефину.
— Это просто очаровательно, ваше величество, но…
— Пожалуйста, позвольте мне закончить, сэр Генри, — перебил Эмбри. — Уверяю вас, все это важно.
— Продолжайте, — спокойно сказал Мельбурн.
Жозефина предположила, что он оценивал слова ее отца куда серьезнее, чем сэр Генри. В конце концов, если банк решит выпустить облигации, чтобы помочь развитию Коста-Хабичуэлы, это отчасти произойдет по воле герцога. Даже на Ямайке все знали о семействе Гриффин, их безупречной репутации и непревзойденном влиянии. Да, инвестиции — это пробный шар, с низким риском, но Мельбурна, как и сэра Генри, нужно убедить в этом.
— Мои люди освобождали восточное побережье Центральной Америки, двигаясь на юг, на встречу с основной армией. Мы наткнулись на группу испанских солдат, осаждавших маленький красивый город, расположенный между низкими горами и уединенной гаванью. Мы прогнали испанцев, и жители устроили в нашу честь трехдневный праздник. Когда мы собирались соединиться с армией, прибыл Кентал, король Берега Москитов. Увидев, что я англичанин, он сказал, что без внешней помощи даже изолированная часть Берега Москитов вроде этой будет потеряна для Испании. И отдал ее мне.
Жозефина слышала эту историю сто раз, но любила ее слушать. Взглянув на Мельбурна, она увидела, что он смотрит прямо на нее. Она не знала, что именно он надеется увидеть, но призналась себе, что ей это нравится.
— В ту же ночь граждане Сан-Сатуруса — так назывался город, который мы освободили — объявили меня своим правителем, своим королем. И их благосостояние, и безопасность стали моей главной заботой. Там огромный потенциал для роста и развития, вот почему мне нужна ваша помощь.
— Еще один английский плацдарм, кроме Белиза, в Центральной и Южной Америке может быть очень выгоден, — рассеянно сказал сэр Генри, почти себе под нос. — А жители испанцы? Как только их благодарность за защиту от мародеров поуменьшится, они могут захотеть вернуться под испанское владычество.
Король подался вперед.
— В том-то и прелесть Коста-Хабичуэлы. Граждане никогда не были испанцами. Это в основном туземцы, а также англичане и шотландцы, перебравшиеся туда с других захваченных испанцами территорий. Они счастливы порвать с Испанией. И честно говоря, прекрасное положение, с горами за спиной и с заливом, который легко защитить, гарантирует долгое и спокойное правление.
— Сколько земли король Берега Москитов отдал вам? — потер руки сэр Генри.
— Миллион акров. У меня есть карта, — ответил король. — Оррин! Я могу показать вам точно.
Когда бывший сержант открыл ранец и вытащил большую карту Коста-Хабичуэлы, показывающую положение страны на восточном побережье Центральной Америки, Мельбурн выпрямился и придвинулся ближе.
— Что случилось с людьми? — спросил он.
— Простите, что? — нахмурился король.
— Вы сказали, что ваши люди направились навстречу мятежной армии. Что случилось с ними и с армией?
— Я отдал их под командование своему заместителю, а сам ушел в отставку, как и несколько самых преданных мне людей, служивших со мной долгие годы, как Оррин, например. Они теперь составляют большинство моей личной гвардии и членов кабинета министров.
— Итак, вы имеете стабильное правительство, стабильное население и красивую столицу, расположенную в идеальном месте, — сказал Мельбурн, рассматривая карту.
— Точно.
— Тогда для чего вам ссуда?
Отец Жозефины раздраженно взглянул на дочь. Она решила, что уже поколебала Мельбурна?
Она виделась с ним всего четыре раза. И один раз целовалась. Жозефина перевела дыхание.
— Даже рай может застыть, отвергая прогресс, — сказала она. — Коста-Хабичуэла должна развиваться и процветать. Мы должны эффективно управлять страной и защищать ее. Если Англия не способна помочь нам, — продолжала Жозефина, — нам придется найти кого-то другого. У нас нет выбора.
— Какую сумму вы имеете в виду? — Сэр Генри обвел пальцем границы Коста-Хабичуэлы. — Ссуда недавно созданной стране — это в лучшем случае большой риск.
— Фактически в этом нет никакого риска, — ответил король. — Я рад возможности обеспечить постоянную дружбу между нашими двумя странами. И взял на себя смелость подготовить несколько облигаций. Таким образом, любая ссуда, которую вы дадите моему правительству, немедленно станет инвестиционной возможностью для любого прогрессивно мыслящего англичанина.
— Гм. — Сэр Генри тер подбородок. — Учитывая данные Коста-Хабичуэлы, должен сказать, что любые ваши или, скорее, мои облигации кажутся более выгодными, чем европейские. И как вы сказали, большая часть Южной Америки борется против своих правителей. — Он взглянул на Мельбурна: — Каково ваше мнение на этот счет, ваша светлость?
Мельбурн долго смотрел на карту. Жозефина затаила дыхание. Может, она и ее отец выше рангом, чем герцог, но здесь, в Англии, он определенно имел больше власти и влияния.
— Представляется, что Коста-Хабичуэла перспективнее других стран в отношении иностранных инвестиций в настоящее время, — наконец сказал он, — но страна очень новая и очень далекая. Думаю, если вы заинтересованы в значительной ссуде, то должны предложить какой-то стимул.
— Может быть, дисконтированные облигации? — продолжал сэр Генри. — Несколько лет назад это хорошо поддержало денежно-кредитную систему Чили.
Король, сев, поглаживал усы.
— Знаете, джентльмены, есть хорошая идея, Предлагая продавать стофунтовые облигации, скажем, за девяносто фунтов, мы демонстрируем нашу уверенность в будущем и страхуем уровень прибыли для инвесторов.
— При девяноста фунтах к сотне ставка не может быть больше трех процентов, скажем, на десять лет?
— Это честно и справедливо. — Стивен Эмбри уныло улыбнулся. — Но есть еще один пункт обсуждения.
— Размер ссуды, — сказал Мельбурн. Жозефина не могла понять выражения его лица. Со стороны могло показаться, что он говорит о погоде. — Полагаю, вы определили сумму, ваше величество?
— Да. Чтобы организовать импорт, экспорт и приток населения, нужно нанять суда, закупить грузы и, конечно, учредить постоянное консульство здесь, в Лондоне. Думаю, сто тысяч фунтов хватит.
— Ст-то тысяч? — поперхнулся сэр Генри. — Боже милостивый! Я думал, вы попросите тысяч двадцать.