– Оказываю любезность Принни.
– Я думал, ты уже сделал это сегодня утром. Себастьян пропустил это замечание мимо ушей.
– Он попросил меня сопровождать на вечер иностранную особу.
– И все-таки, почему ты в моей карете?
– Потому что мне было бы неприлично находиться в моей.
И потому, что он не хотел повторения того, что произошло с ним раньше: ощущения высшей сосредоточенности и в то же время полной рассеянности. Не хотел жара, обжигающего его кожу.
– Тогда эта особа – женщина.
Отвлекшись от своих мыслей, Себастьян вскинул бровь.
– Твоя проницательность, как всегда, поражает.
– Разве у девицы нет горничной? Это устранило бы любое проявление неприли…
– Уверен, что есть, – возразил герцог. – Я решил проехаться с вами, хотя теперь начинаю думать, что мы с твоей женой прекрасно обошлись бы без тебя.
– Я только задал вопрос, – нахмурился Зак.
– Ты любопытствуешь, – потрепала мужа по колену Кэролайн.
– Когда дело касается семьи, это не любопытство. – Он шевельнулся на кожаном сиденье. – И насколько уродлива эта особа?
– Закери!
Улыбнувшись жене, Закери снова откинулся на спинку.
– Ведь так и есть? Иностранная особа, которую Принни сплавил тебе, наверняка похожа на мешок гнилой картошки. Тебе ведь придется с ней танцевать? Или у нее подагра? Вероятно…
– Кэролайн, как продвигается твой портрет герцога Йорка? – перебил Себастьян.
– Весьма успешно, спасибо. Пока никто не напоминает ему, что я теперь член семьи Гриффин, мы прекрасно ладим.
– Не понимаю, почему ты уходишь от разговора, Себ, – снова сделал попытку Закери. – Посмотрим на нее на вечеринке. И я не отстану от тебя, пока ты меня не представишь.
Дрожь пробежала у Себастьяна по спине. Нежелание? Страх? Ожидание? Он не знал. Но ощущение было неприятным.
– Поступай как хочешь, – холодно сказал он. – Только учти, что Уиллитс и Феннертон тоже будут ходить за мной по пятам, так что вам придется объединиться в одну компанию.
– Феннертон? – поморщился Закери.
– Да.
Когда они вышли из кареты, Себастьян снова прогнал из своих мыслей образ темноглазой принцессы Жозефины. Если повезет, то взаимодействие с Коста-Хабичуэлой ограничится тем, чтобы представить короля сэру Генри Спарксу в Английском банке. Сегодня вечером из любезности он обеспечил транспорт и свое общество. Ничего более. А неприятное ощущение внутри из-за еды. Скорее всего, из-за фрикасе из телятины, которое подавали за обедом.
– Шей и Сарала здесь, – заметил Закери, жестом приветствуя среднего брата с женой.
– Вы слышали, – без преамбулы сказал Шарлемань, – что Принни именовали командором ордена Зеленого Креста? Он явно без ума от королевской семьи какой-то новой страны… Коста-что-то-там. Говорят, он даже назначил одного из своих фаворитов их переводчиком или что-то в этом роде.
Проклятие.
– Ответственным за взаимодействие, – натянуто поправил Себастьян. Больше интересующийся политикой Шей лучше понял, что происходит, чем Зак. – С Коста-Хабичуэлой.
– Тебя? – поперхнулся Закери.
– Да, меня. Не думаю, что это повлечет за собой что-то серьезное, к тому же Принни попросил меня.
– Однако, Себ, – с веселым изумлением воскликнул Шей, – поручить герцогу Мельбурну какое-либо взаимодействие с… Я никогда о такой стране не слышал. – Шагнув ближе, он понизил голос: – Принни сердится на тебя за вмешательство сегодня утром?
Обычно Себастьян не допускал обсуждения своих поступков и мотивов. Сегодня вечером, однако, Шей, вероятно, лишь повторял то, о чем говорят или будут говорить в свете, узнав новость. И чтобы остановить любые нелестные комментарии, нужно знать, каковы они будут.
– Нет, Принни не сердится на меня, – ответил он. – Новый и, очевидно, устойчивый режим на американском континенте – редкость. Мне пока неизвестны подробности, но я знаю, что если Англия не обеспечит их всем необходимым, они могут обратиться к кому-нибудь еще, к Франции, например. Кроме того, если король получит ссуду здесь, это может дать потенциальные возможности для прибыльной торговли и даже колонизации.
– Прибыль? – повторил Шей, и его светло-серые глаза заблестели.
– Потенциальная, – улыбнувшись, поправила его Сарала. – Я полагаю, это значит «занять выжидательную позицию». Так, Себастьян?
Он кивнул.
– Я рад, что вы, мои братцы, женились на здравомыслящих женщинах, поскольку у вас самих здравомыслия и в помине нет. – Движение у дверей в бальный зал привлекло его внимание. Он заметил черные, как вороново крыло, волосы.