Ответ на это нашелся вечером, когда за стол согнали всех, включая хмурого насупленного Такао. Отец, встав из-за стола, вышел на небольшой пятачок свободного места на кухне, а затем упал на колени в позу догэдза.
– Семья, меня уволили! – сдавленно прокряхтел он в пол, – Я очень виноват перед вами!
– Ерунда, – отозвался я, прожевав кусочек парной рыбы, – Один звонок, пара дней и вы, ото-сан, будете работать на схожей должности. Как только доедим, я разберусь.
Глаза матери тут же стали неиллюзорно тревожными, а отец загадочно хрюкнул в пол. Эна бессовестно заржала.
– Нет, мне уже сделали предложение! – справившись с собой, подскочил на месте Харуо, – Только…
– Оно заграницей! – выпалила мать, опасливо покосившись на меня.
Да что там опасливо, в панике.
– То есть вы хотите бросить нас всех здесь, – очень мрачно буркнул Такао, не отрывая взгляд от тарелки.
Родители синхронно побледнели.
– Ну, это же временно… – проблеял отец, решивший, что повторно обнюхать пол будет тактически выгодно.
– Да-да, мы вернемся! – Ацуко изо всех сил хлопала ресницами, – Через год!
Суду, то есть мне и Эне, всё было кристально ясно. Дети через считанные дни переходят кто на третий курс, а кто в старшую школу, младшая живёт у старшего брата с женой (у которого есть огромный дом!), то есть, фактически, весь вопрос стоит в почти шестнадцатилетнем самостоятельном парне, которого Акира безусловно приютит. Если что. Заслужили ли двое прекрасных японцев небольшой отпуск после утомительного воспитания троих детей? Безусловно заслужили. Как замаскировать – не вопрос, а вот как преподнести…
– Хватит! – мой младший брат двумя кулаками стукнул по столу, вскакивая, – Я думал, мы семья! Что с вами не так?!!
– Что, прости? – перевел я на него взгляд.
– Что?! – Такао, наверное, впервые в жизни был в серьезном гневе, – Сначала ты, старший брат! Бросаешь нас, даже не дожидаясь собственного совершеннолетия! Школьником! Потом Эна уходит к тебе жить, как будто, так и надо! Теперь родители говорят, что собираются уехать веселиться, и не на месяц, как раньше, а ками знают на сколько! И ты спрашиваешь «что»?!
Воцарилась тишина. Нервная, пронзительная, тяжелая. Прервана она оказалась самым неожиданным способом.
– А что мы? – голос моей младшей сестры прозвучал неожиданно тяжело и холодно, – Должны были все ожидать, пока ты изволишь выйти из комнаты, бака-аники? И уйдешь первым? Тормоз!!
Вскочив из-за стола, Эна засветила брату пинком по ноге, а затем, еще раз выкрикнув «бака!», умчалась в свою комнату. На родителях лица не было. Мана сидела тихо, не отсвечивая. Побледневший брат стоял, нервно сжимая кулаки.
– Ну и в чем она была не права? – спросил я как можно мягче, – Подумай сам – ты злишься лишь на то, что решения принимаются без твоего непосредственного участия. Но насчет тебя ли?
– А кого?! – взбешенный брат набычился, – Хочешь сказать, это не меня бросают?! Родители всю жизнь только и думают о том, как бы уехать и повеселиться! Сестре плевать, где и с кем беситься! Она и нашу общую компанию бросила ради своих хотелок! А теперь ты хочешь сказать, что бросают не меня?!
Дальше случилось нечто, что удивило даже меня. Маленькая хрупкая Ацуко, давно ставшая самым мелким членом нашей семьи, подскочила к сыну, врезав ему пощечину. Тот онемело уставился на мать, а та, срывая голос и глотая слезы, громко поинтересовалась насчет того, а каково им с отцом было наблюдать, как сын ходит по бабам или возвращается домой избитым? Как он отсиживается в комнате, либо шляется невесть где, а они, пусть и не самые лучшие родители на свете, доверяют ему жить своей жизнью?! И тот с удовольствием живет, используя всех остальных по остаточному принципу! А теперь, когда они с мужем, наконец-то, решили доверить детям чуть-чуть больше… когда пришло время доказать собственную самостоятельность, малыш Такао внезапно стал таким хрупким и ранимым! А о других он хоть немного подумал?!
Слезы и побег женщины номер два. Харуо, бросив на сына печальный взгляд, спешит за женой. Мы остаемся вдвоем. Такао ошарашен, растерян, зол… даже потерян.
– То есть, ты думал, что прекратишь быть ребенком, когда получишь образование и выйдешь на работу? – склонил голову набок я, рассматривая его, – А до этого момента тебе будут все должны? Что любовь к тебе, брат, должна быть превыше любых желаний и целей в жизни? Просто потому, что тебе так удобно?