Спящий Лис подставил всех «надевших черное», включая и меня. Не только действующих, немногочисленным «сломанным», ведущим свою жалкую жизнь, достанется еще больше, когда правда о том, что Ивао такой же как они, вылезет наружу. Это будет выглядеть как огромная и коварная месть инвалида по отношению к самым здоровым людям на планете, но, по сути-то, просто отвлекающий маневр. Удавшийся. Загнанные в угол террористы бьют по всем, кого могли достать. Вполне логично.
На этот раз сеть подземных переходов Акихабары была битком забита людьми. Бездомные, чуя большой переполох, пытались укрыться в безопасном месте, скапливаясь в этом импровизированном лабиринте. Они бродили по коридорам, таща с собой свои пожитки, искали себе нишу, куда можно будет приткнуться. Пока что, эти по-своему мудрые люди, даже не пытались огородиться, устроив себе уголок приватности, а просто, найдя место, садились там, терпеливо ожидая, пока траффик в узких переходах окончательно спадёт. Меня они провожали взглядами, полными страха и тревоги. Но не все.
– Постойте-ка, молодой человек, – загородил мне проход один довольно старый, но еще крепкий человек, – Хочу узнать, что вы здесь ищете?
– Здорового ленивого медведя, – ответил я, – Подскажете, где он?
– И зачем вам наш защитник? – посуровел местный вахтер.
– Хочу у него кое-что спросить.
– Сейчас не лучшее время для вопросов, молодой господин, – это прозвучало удивительно твердо.
– Хм, – я смерил взглядом бездомного, – Я здесь далеко не первый раз, так что могу уверенно сказать, что это место принадлежит Пангао, а вы его гости, получающие защиту за… небольшие услуги. Расчесать шерсть, принести бамбук, может, даже отполировать когти… такие вот мелочи. И уж точно, что из всех живых существ на планете, ты, старик, являешься последним, кто решает, кто увидит Пангао, а кто нет. Прочь с дороги. Ты тратишь моё время.
Старик покраснел от злости, унижения и негодования, но сделал шаг в сторону.
– Посмотрим, как ты его здесь найдешь без нашей помощи… – пробурчал он.
– Не вижу в этом проблемы, – качнул я на прощание головой, продолжив двигаться туда, куда меня вело излучение разбуженной Ки китайского медведя. За спиной у меня звучало неразборчивое обладание неслучившегося защитника панд.
Чем-то он мне напомнил Хаташири. Тот, со своими мутными речами на тему долга, ответственности и поведения настоящего гражданина, был столь же жалок, как и этот старик. Не умея или не желая добиваться чего-то стоящего, такие люди пытаются сподвигнуть окружающих на выгодные им действия. Бессильные, ленивые, бесполезные, но пытающиеся поднять свой статус с помощью лицемерных речей. Может показаться, что я наговариваю на лысого инвалида, самоотверженно трудившегося в школе преподавателем, но кому как не мне знать, что он только преподавал историю?
Пришлось порядком прошагать, чтобы отыскать дорогу вниз, к панде, а когда я это сделал, то на подходе услышал, что у Пангао гости. Причем не простые, а говорящие на немецком.
– Прекрати прикидываться, зверь! – звуки раздраженного мужского голоса хорошо разносились по сырому скособоченному коридору, в котором стоял я, – Двадцать два года назад ты жил в Глазго, ты прекрасно понимаешь этот язык! Где нужные мне люди?! Отведи нас к ним! Или получишь пулю! Я дам тебе еще две минуты!
Смешанное угрюмое ворчание было ответом на это заявление, но мужчина лишь издевательски рассмеялся.
– Мне много рассказывали о тебе, зверь! Поэтому я и даю тебе время, чтобы ты, как и всегда, сделал вид, что являешься настоящим бойцом! Ты слишком любишь жизнь, китайский ублюдок! Ну давай, поскалься, поворчи! Пару минут на клоунаду – невеликая цена за нашего родича и Кирью!
Все стало куда интереснее. Так-то я был почти не против, чтобы ленивую и хитрую панду кто-нибудь пристрелил… ну не до смерти, а так, чтобы тот задумался. С другой стороны, Аффаузи…
Ну кто там может быть, как не Аффаузи, ищущие своего потерянного мальчика?
Я оказался прав, но не совсем. Кроме троицы, принадлежащей к роду Аффаузи, (если судить по дорогим костюмам), и забившейся в угол панды, показывающей клыки всем желающим, в комнатушке еще было двое человек, одетых в форму японской полиции. Эти стояли с пистолетами в руках.