— Ты ещё больше дура, чем я, — как-то спокойно и очень самокритично ответила она. — Амбиции… Сдохнешь, как и я. Найдётся кто-нибудь сильнее. Раздавят так же, как я тэйалию Дома Страви, а ты, как меня. Преемственность, — что-то схожее с ехидством слышалось в её голосе. — Я мнила себя правителем Руалонэ… Ты — мнишь Божеством. Мы похожи, не находишь? Так, может, мы сумеем договориться? — кажется, в тёмных глазах тэйалии Дома Ррван мелькнуло что-то похожее на страх.
— О чём? На войне, как на войне, — философски пожала плечами. — Ты позарилась на моё. За это я отнимаю у тебя твоё. Ты из тех, кто никогда не успокоится из-за проигрыша и будет всё время пытаться вставлять палки в колёса. Какой выход из ситуации видишь ты? Для меня он один… Уничтожить само воспоминание о Доме Ррван. Тогда я буду спокойна, что никто не попытается убрать меня при малейшей представившейся возможности.
— Мои урмыты умрут… — резюмировала она. — Их много. Ты знаешь, скольких отправляешь на смерть? Я хотела забрать только одну жизнь. Ты, не выдав Орлик, сама поставила под удар свой Дом…
— С моей смертью ушло бы не меньше урмыт, чем у тебя. Либо в жрецы, либо на смерть. Поэтому, думаю, что обмен равноценный. Мы обе рисковали. Выиграла я. Всё по правилам игры… — только произнеся последнее слово я задумалась над тем, что говорю, и содрогнулась, передёрнув плечами. — По правилам игры… — произнесла задумчиво. — Игра, значит. Я подумаю над тем, что можно сделать, — сказала торопливо и отключилась от разговора.
Сейчас мне нечего было сказать своей сопернице. Потому что то, что удалось понять только теперь, заставляло задуматься. Кажется, я освоила все знания, которые мне полагались после слияния с Домом, до донышка. И больше мне не придётся задавать вопросы Усладу, чтобы понять… Не всё так просто с этим миром.
Опустилась на невидимое ложе, провела рукой по волосам и принялась задумчиво перебирать спутанные пряди. Теперь, зная всё и, понимая, что многое во мне поменялось безвозвратно, смогу ли я отправить на смерть такое количество урмыт, которое проживало в Доме Ррван? В чём-то эта паршивка была права. Я — не способна на такой поступок. А вот настоящая тэйлия… получившая в наследство отпечатки личностей всех тэйалий, когда-либо управлявших этим Домом, наверное, может и не такое вытворить, не вздрогнув. Ведь меня ни на миг не покоробило принятое решение — раздавить Дом Ррван без остатка. Так, чтобы там не осталось ни одного живого человека. Ничто во мне не дрогнуло, когда дело коснулось забора эмбрионов. Та часть меня, которая вместила в себя чужие личности, согласна со всеми этими решениями, они упростят мне жизнь и снимут множество проблем.
Например, не придётся идти и разбираться с тем, кто из детей в заравит мои, а кто нет. Не придётся решать, как вытащить их оттуда. Не придётся испытывать мук совести из-за того, что из-за моих действий погибнет огромное количество людей. При том, что людской ресурс, самый ценный и тяжело пополняемый на этой планете, не знающей теперь, что такое перенаселение.
Эта часть меня требует махнуть шашкой наголо, забыть обо всём, и вести привычную жизнь тэйалии, полную интриг против других Домов, сладострастных утех с урмытами, и исследований огромного количества миров, которое теперь доступно моим людям… И эта же часть меня злится, что нет достойных противников во всей этой игре… Тот самый кусочек, который принадлежит самой первой тэйалии-основательнице, и настоящей владелице этого Дома. Именно он так возмущён отсутствием тех, кто не сможет поучаствовать в настоящей игре.
И как отделить теперь зёрна от плевел, как разобраться, где всё то, что принадлежит мне, а где влияние чужих правил и установок? Как не потерять себя? Ведь отпечаток личности, вписавшийся в мою… это, наверное, неразделимо никак.
Подтянула колени повыше, уткнулась в них лбом и попыталась отрешиться от того, из-за чего начинала болеть голова. Мысленно сверившись со счётчиком Услада, решила, что больше колебаться ни к чему.
Не потребовалось никаких лишних движений, чтобы включить режим вызова Дома Ррван на разговор.
— Я приняла решение, — мне совершенно не хотелось смотреть в глаза тэйалии и я уставилась на стену за её спиной. — Тебе останутся десять миров. Столько же, сколько было у меня в начале. Соответствующее количество урмыт ты сможешь себе оставить, остальные пусть идут в жрецы, — лишняя амбициозность из её приспешников уйдёт в момент проведения обряда посвящения в жрецы.
А вот оставлять их без присмотра, и делать рэшами… Это оставить бомбу замедленного действия без присмотра. Не зря придуман этот закон про уход бывших урмыт вслед за тэйалией за грань, либо в жрецы. Бывшие враги, оставшиеся на свободы и стремящиеся к прежним целям, не нужны были никому из тех, кто придумал эту игру.