Поддерживая меня за бёдра, он заставил приподняться, а потом снова опуститься. В этом невероятно чувственном празднике невесомых ласк воздуха я и забыла, что могу проявить инициативу. Впрочем, я и себя-то забыла. И попробуй кто сейчас спросить, как меня зовут… Даже не вспомнила бы, как и не услышала бы вопроса.
Кровь барабаном стучала в ушах, стоны один за другим срывались с моих губ. И, держась за плечи мужчины, я, забыв обо всём на свете, ловила ритм, позволяя себе двигаться так, чтобы получать максимум удовольствия. Урмыт мне в этом не мешал, только подстраховывал, придерживая за бёдра и совершая поступательные движения мне навстречу.
Он был такой… большой, восхитительный, невероятно сладкий. Каждое движение возносило меня на одну ступеньку выше к вершине наслаждения. Мне казалось, что вот-вот сейчас. Но вместо этого ощущения становились всё сильнее и сильнее, медленно, но верно подводя к таким высотам, каких я никогда не испытывала. По крайней мере мне так казалось в тот момент.
Ступенька, еще ступенька… и ещё. А потом крик наслаждения, один, второй, третий… Снова и снова, бегущий огонь удовольствия по венам, окончаниям нервов, сжигающий в своём пламене всё плохое и дарящее такой всплеск счастья и ощущение полёта, что очень долго потом не удавалось отдышаться. Зрение, казалось, отказало надолго. Как и другие органы чувств. Не сразу смогла услышать успокаивающееся дыхание, своё и Морока. Не сразу смогла открыть глаза и прижаться всем телом к мужчине, тайком смахивая с ресниц слёзы. Наверное, это в первый раз у нас с ним занятие любовью, а не сексом. И разница невероятно ощутима.
Покой, на душу снизошёл покой и понимание, что вот теперь-то точно удастся договориться. Потому что я больше совсем не злюсь. И сейчас хочу только одного — спать. Даже в душ не хочу… не хочу…
— Морок! — встрепенулась с тревогой. — Что мы натворили!
— Ева? — в голосе мужчины звучала настороженность.
— Блин… — протянула расстроенно. — Я забыла… ты был настолько хорош, что я забыла! Это я виновата… — пробормотала покаянно и попыталась сползти с бёдер мужчины, сделать этого мне не дали.
— Ты можешь объяснить, что происходит? — голос урмыта попрохладнел на несколько градусов.
— Нам нельзя было сексом заниматься без предохранения, — уткнулась лбом в плечо Тарли и схватилась за голову. — Понимаешь… В моём организме сейчас уйма созревших яйцеклеток, готовых к оплодотворению… Понимаешь? Ладно бы одна… Но их много. Они же постоянно вызревают… И копятся. Понимаешь? Понимаешь, да? И из организма не выводятся! И эмбрионы зацепиться не смогут, ведь мой организм больше для этого не приспособлен. И деление клеток начнётся и начнёт всё это расти… до определённого момента. А потом погибнет без питания… Мне к гинекологу нужно! Срочно!
— Какие ещё могут быть последствия? — уточнил он деловито.
— И будет всё это внутри разлагаться… Если уже яйцеклетки не разлагаются, — покаялась растерянно. — Мне просто некогда было заняться этим вопросом… Ведь оплодотворения не происходило очень давно. И яйцеклетки не забирали в заравит.
— А попросить кого-нибудь из нас помочь магией ты могла? — вкрадчиво спросил Тарли.
— Могла… — прошептала расстроенно, чувствуя себя невероятной дурой.
Из-за того, что я так и не научилась до конца доверять своим мужчинам… Из-за того, что не научилась делить беды и переживания с ними, так же как и радости… Из-за того, что хотела тащить всё на своём горбу… Попала в глупейшую ситуацию.
— Но может получиться так, что магию Дома вы не переупрямили бы… — попыталась найти себе оправдание.
— Мы хотя бы попытались бы, — мягко упрекнул меня Морок, невесомо целуя в скулу. — А здесь влияния магии Дома нет.
— Утром? — спросила устало. — Сейчас мы пьяны… Дел можем натворить… — было жутко страшно узнать, что у Морока может не получиться.
А если и гинеколог не сможет помочь? Что? Совсем матку вырезать? Вместе с трубами? Содрогнулась от такой перспективы и постаралась начать мыслить позитивно. У нас всё получится! Что ещё остаётся?
— Боишься? — спросил он тихо.
— Боюсь, — вздрогнула и передёрнула плечами. — Я много чего боюсь. За жизни Яра и Вия боюсь… За урмыт, которые пошли за тобой, за Яром, за Вием в Дом, боюсь… того, что не удастся никогда исправить то, что наворотил с моим организмом Дом, боюсь… — интересно, а почему это меня так пугает?