— Ты куда это, парень?
— К госпоже Сабуро, — не останавливаясь, бросила Платина. — У меня к ней важное дело.
— Какое такое дело, сопляк?! — возмутилась монашка, пытаясь заступить ей дорогу. — А ну стой, я говорю!
— Я же сказал — важное! — огрызнулась Ия, отбрасывая руку женщины. — Из Букасо я, не мешайся!
— Вон оно что, — замерев, дрогнувшим голосом пробормотала собеседница уже у неё за спиной. — Храни нас Голи и Вечное небо.
Услышав их перепалку, неспешно удалявшаяся в противоположную сторону настоятельница обернулась.
Заметив это, девушка не смогла справиться с эмоциями и бросилась бежать, от волнения прикусив нижнюю губу.
Когда до подруги оставалось метров шесть, Платина всё же сумела взять себя в руки, перешла на шаг и, остановившись напротив, тихо выдохнула:
— Это я!
Густые, широкие брови женщины скакнули на лоб, но через миг её лицо застыло в каменно-холодной неподвижности, а глаза превратились в острые, больно режущие льдинки.
Перед пришелицей из иного мира стоял какой-то другой, совершенно незнакомый человек.
С самыми нехорошими предчувствиями она повторила:
— Это я… — нерешительно добавив: — Госпожа Сабуро.
— Я узнала вас, — надменно кивнула собеседница. — Но что вы делаете здесь и почему в таком виде?
— Господина арестовали за государственную измену, — сделав ещё один шаг, прошептала Ия немеющими губами.
До сего момента она считала, что успела неплохо узнать госпожу Амадо Сабуро, поэтому ожидала крайне нервной реакции на столь трагическое сообщение: крика, слёз, даже истерики. В крайнем случае, громкого выражения негодования или хотя бы обвинения во лжи.
Однако женщина даже не вздрогнула. Лицо оставалось всё также непроницаемо холодным, а с бледных губ сорвался презрительный, как плевок, вопрос:
— Тогда почему вы здесь?
От этих слов колени девушки ослабели, и она вздрогнула, словно от удара.
«Как же так?! — молнией обожгло сознание. — Что это?»
В голове воцарился полный сумбур, а душа отказывалась верить в происходящее. Подобного просто не могло быть, потому что не могло быть никогда. Однако разум настойчиво уверял, что это всё-таки случилось.
Настоятельница монастыря «Добродетельного послушания» явно не рада её видеть, хотя Платина пока никак не могла понять почему? И это ранило даже больнее, чем арест приёмного отца.
Но то ли мозг в кризисной ситуации заработал интенсивнее, то ли ответ на данный вопрос являлся очевидным и требовал для разгадки крошечного усилия?
В любом случае Ия внезапно осознала, что госпожа Амадо Сабуро упрекает её в неблагодарности, считая чёрствой и бездушной стервой.
По всем местным законам, обычаям и «понятиям» дети, в том числе и незамужние дочери, не имеют права покидать своих родителей в беде и обязаны разделить их судьбу, какая бы та не была.
А она трусливо сбежала из дома, бросив семью в столь трагический момент.
Наверное, именно это имела ввиду первая наложница бывшего начальника уезда, когда пыталась её остановить? А девушка совершенно не подумала об этом, когда, позабыв обо всём, спешила к сестре своего приёмного отца.
«Вселенная не вращается вокруг тебя», — с горечью усмехнулась пришелица из иного мира, кстати вспомнив где-то прочитанное изречение.
Правда, старший отпрыск господина Сабуро тоже сбежал. Но, как говорили там, где раньше жила Платина: «Это другое».
Во-первых, тому спасаться приказала мать, а он, как благочестивый сын, только покорно исполнил родительскую волю.
Во-вторых, лишь старший наследник рода может совершать церемонию перед поминальными табличками предков, дабы их духи не превратились в голодных, бесприютных призраков.
Так что вполне возможно, что с точки зрения настоятельницы монастыря «Добродетельного послушания» Гато Сабуро должен любым способом спасти свою жизнь, а Ио Сабуро обязана стать государственной невольницей, пойти на каторгу вместе с остальными членами семьи и там сдохнуть!
Все эти догадки и рассуждения тёмным вихрем пронеслись в голове девушки, разъедая душу горечью разочарования и наполнив глаза непрошеными слезами.
Горло перехватил спазм, и ей пришлось сделать несколько судорожных вдохов, чтобы обрести способность говорить.
Расправив плечи и глядя прямо в глаза собеседницы, она попыталась объяснить свой поступок:
— Потому что я не хочу становиться рабыней, госпожа Сабуро.
— А чего же вы хотите? — всё с тем же ледяным равнодушием поинтересовалась женщина, не отводя взор.