Плохо, что она почти ничего не умеет делать руками. Ия готовилась посвятить свою жизнь цирку, и дома у неё это неплохо получалось. Однако она уже видела местных артистов и понимала, что вряд ли сможет составить им достойную конкуренцию.
К тому же неизвестно, разрешено ли женщинам участвовать в уличных представлениях? Вдруг сие наносит вред «общественной нравственности»?
Пришелица из иного мира криво усмехнулась, в который раз дивясь причудливым вывертам местной морали. Танцовщицы в публичных домах этические нормы не нарушают, а женщины-артистки в цирковой труппе — это ужасный разврат.
Тем не менее, как говорил настоящий отец Ии: «Действительность следует принимать такой, какая она есть, несмотря на всю её нелогичность».
Может, устроиться в ученицы к кому-нибудь вроде вышивальщицы или портнихи? Однако девушка тут же поняла всю бесперспективность данной идеи. Если судить по тому, что ей известно о местных порядках, для этого она слишком старая. Основы ремесла здесь начинают постигать с самого раннего детства, а посторонних принимают в обучение крайне редко, сохраняя профессиональные секреты в семье.
Вновь и вновь перебирая свои невеликие навыки, Платина вспомнила, что неплохо ездит верхом, бросает в цель ножи и стреляет из лука.
Вот только ни одним из этих занятий здесь денег не заработаешь.
«Разве что в Робин Гуды податься? — хмыкнула Ия, поудобнее устраиваясь на котомке с вещами. Но тут же досадливо поморщилась. — Да нет. Глупо всё это. Даже если выйти на большую дорогу, девчонку с луком никто не испугается. Значит, придётся убивать. А это…»
Она вспомнила мужчину, которого зимой ранила в вымершей от петсоры деревне.
Тогда двое каких-то отморозков напали на неё и госпожу Амадо Сабуро. Девушка ни о чём не жалела, понимая необходимость своего поступка. Вот только в памяти до сих пор осталось то мерзкое ощущение, когда, преодолевая сопротивление, остро отточенный наконечник копья входит в человеческую плоть. Кажется, тот негодяй потом истёк кровью.
Платина зябко передёрнула плечами, прогоняя неприятные воспоминания.
Багровый диск солнца неторопливо опустился за горы, чётко высвечивая их сглаженные, покрытые лесом вершины. С территории монастыря донеслись звуки, похожие на обрывки песен.
Притаившуюся за кустами Ию никто не беспокоил. Только комары с противным писком вились вокруг, норовя сесть на лицо.
Не происходило ничего примечательного, и она продолжила размышлять о своей незадачливой судьбе, постепенно приходя к очевидному выводу: единственный шанс для неё выжить и хоть сколько-нибудь комфортно устроиться здесь — это стать наложницей Тоишо Хваро.
Вот только что если всё же его чувства охладели, и после ареста Бано Сабуро молодой, богатый землевладелец не захочет иметь дела с приёмной дочерью изменника? Или, того хуже, выдаст её властям?
— Ну уж это вряд ли, — возразила себе девушка.
Однако червячок сомнения уже поселился в её душе, напоминая о странных обстоятельствах нападения разбойников на свадебный караван дочери рыцаря Канако. И о том, как чиновник по особым поручениям из канцелярии самого губернатора прямо обвинял барона в убийстве тех двух несчастных, чьи тела они нашли в зимнем лесу.
Элементарный здравый смысл настойчиво твердил, что неплохо бы иметь «План Б» на тот случай, если Хваро тоже от неё откажется. Вот только ничего путного в голову пока не приходило.
Окончательно стемнело, только россыпи звёзд холодно мерцали на тёмно-синем, почти чёрном небе. Громко стрекотали цикады. Редкий лес наполнился таинственными шорохами. Где-то далеко тоскливо прокричала какая-то ночная птица.
В ночи послышался негромкий металлический лязг, скрипнули петли, и на фоне темневшей монастырской ограды обозначился более светлый проём, в котором показалась фигура в мешковатом балахоне с фонарём, свисавшем на цепи с конца короткой палки.
Ия затаила дыхание.
— Госпожа Платино, — негромко позвал знакомый голос.
— Я здесь! — откликнулась девушка, поднимаясь и хватая узел с вещами.
— Накиньте, — настоятельница протянула ей покрывало. — И снимите шляпу.
Закутавшись в тяжёлый плащ и обнажив голову, беглая приёмная дочь бывшего начальника уезда прошла за ограду.
Задвинув массивный засов, госпожа Сабуро тихо приказала:
— Ступайте за мной.
Выложенная неровными камнями дорожка шла вверх по склону, петляя между кустами и зарослями низкорослых деревьев, за которыми смутно угадывались крыши каких-то строений.