— Я слышала, что она приказала Чиникешу взять деньги, найти молодого господина и передать, что господин арестован за государственную измену, и ему нельзя возвращаться домой, — ответила Ия, откладывая в сторону ложку.
— А что с младшим господином? — тут же задала новый вопрос собеседница, со странным равнодушием выслушав известие о спасении старшего из племянников.
— Когда я спасалась, — медленно заговорила девушка, бестрепетно глядя прямо в ледяные глаза настоятельницы. — Старшая госпожа уговаривала его мать собираться быстрее. Но, мне кажется, они так и не успели убежать.
— Почему вы так решили? — впервые в голосе сестры бывшего начальника уезда прозвучали эмоции.
— Потому что, когда я была уже на заднем дворе, у главных ворот громко закричали сразу несколько человек, — охотно пояснила его приёмная дочь. — Я думаю, это пришли стражники.
— С вами бежал ещё кто-нибудь? — потупив взгляд, спросила собеседница.
— Со мной, — Платина голосом выделила эти слова, решив всё же не выдавать Оки. — Никто.
— Значит, все близкие моего несчастного брата достойно исполнили свой долг, — то ли не заметив её оговорки, то ли не обратив на неё внимание, с удовлетворением проговорила настоятельница, но тут же нахмурилась. — А как же вы нашли дорогу сюда?
Ия охотно рассказала, как встретила крестьянина, который, надеясь на чудо, вёз больного сына в обитель «Добродетельного послушания».
— Порой Вечное небо помогает и тем, кто этого не достоин, — недовольно проворчала сестра бывшего начальника уезда.
— Ему сверху виднее кому помогать, — не желая ссориться, дипломатично пожала плечами девушка.
— Только воздаяние за недостойные поступки всё равно неизбежно, — наставительно проговорила собеседница, напомнив ей один из главных постулатов здешней религии. — Когда вы вошли в семью моего несчастного брата, то дали обещание жить по нашим законам и обычаям. Но при первых же трудностях отказались от него.
Пришелица из иного мира почувствовала, как в душе закипают обида и злость, а с трудом сдерживаемое раздражение так и рвётся наружу.
Понимая, что сказать в свою защиту ей нечего, просто потому что бывшая подруга не воспримет никаких аргументов, и взывать к её здравому смыслу бесполезно, Платина хотела сказать что-то резкое, огрызнуться, заставив женщину заткнуться. Но, взяв себя в руки, она промолчала, решив высказаться как-нибудь попозже. Лучше всего перед уходом, чтобы оставить последнее слово за собой.
Хозяйка комнаты между тем продолжила вещать полным боли голосом, обращаясь, кажется, не столько к гостье, сколько к самой себе.
— Я не могу осуждать вас, госпожа Платино. Вы воспитаны на совершенно иных моральных принципах. И то, что для нас неприемлемо, для вас, очевидно, в порядке вещей. Думаю, если бы с моим братом ничего не случилось, для всех вы бы так и остались почтительной приёмной дочерью. Потом стали бы наложницей барона Хваро и покинули родительский дом. Но теперь брата казнят, а наша семья опозорена.
— Ну уж в этом я не виновата! — не выдержав, буркнула Ия, крепко, почти до хруста сжимая под столом кулаки.
— Да, — неожиданно легко согласилась собеседница. — Это только моя вина. Я так радовалась, что смогла выжить после петсоры, что не заметила лежащего на вас проклятия и поняла это только сейчас, когда уже ничего исправить нельзя.
— Чего?! — вытаращила глаза никак не ожидавшая чего-то подобного девушка.
— Вы прокляты, госпожа Платино, — охотно, даже с каким-то садистским удовольствием пояснила настоятельница. — Вы несёте окружающим горе и несчастье.
— О как! — криво усмехнулась Ия, ехидно напомнив: — Только вас-то я, между прочим, вылечила.
— Да, — вновь не стала спорить бывшая подруга. — Но сколько людей погибло на моноканской дороге? И всё только потому что они оказались рядом с вами.
— Ну это… вообще! — выдохнула по-русски пришелица из иного мира, весьма впечатлённая столь блестящим логическим построением рассказчицы. А та продолжила свою мысль с прежним накалом.
— Что стоит теперь моя никчёмная жизнь, если брата казнят, племяннику придётся всю жизнь скрывать своё имя, а наш род будет проклят? Лучше бы я тогда умерла под стрелами солдат. Тогда бы вы не попали в нашу семью и не принесли в неё такое несчастье! Но даже Вечному небу не дано повернуть вспять время… Так и быть, я помогу вам. Но это моя последняя услуга. Больше я вам ничего не должна!
Второй раз за свою короткую жизнь Платина чувствовала себя настолько униженной. Только тогда это был толстый и противный работорговец, которого она ненавидела изначально. А сейчас ей в душу смачно плюнула та, кого Ия искренне считала своей подругой. С кем они так много пережили, неоднократно спасая друг дружку от смерти.