Только когда молодой дворянин зажёг факел и укрепил его в специальном держателе у стены, она убрала ладонь от лица. Но всё же долгое пребывание в полной темноте заставило её щуриться.
Тем не менее Ия сразу заметила на столе маленькую бронзовую жаровню с древесным углём и кусочками бумаги.
Рокеро Нобуро сунул между кусками горящую «спичку», поставил сверху чайник и энергично замахал бумажным веером, раздувая пламя.
Усевшись на жалобно скрипнувший табурет, девушка положила рядом с мисками завёрнутый в лист лопуха кусок соевого творога.
Не переставая изображать вентилятор, сосед по пещере снял прикрывавшую посуду тряпку и кивнул на миску с большими, размером с кулак, шариками из варёного теста.
— Угощайтесь.
— Спасибо, господин Нобуро, — поблагодарила Платина, в свою очередь предложив: — Но, может, вы всё же расскажете, как оказались здесь, и почему с вами нет моего приёмного отца?
Младший брат губернатора как-то нехорошо усмехнулся, качая головой.
— Нет, нет, сначала поешьте, госпожа Сабуро. А то вдруг потом уже не захочется?
— Он мёртв? — нахмурилась та.
Ответ прозвучал неожиданно:
— Не знаю, госпожа Сабуро. Когда я убегал из тюрьмы, он был ещё жив.
— Тогда почему он не с вами?! — раздражённая глупым упрямством собеседника, Ия невольно повысила голос.
— Вы ешьте, госпожа Сабуро, — явно издеваясь, вновь предложил бывший чиновник по особым поручениям. — Ешьте.
Осознав бесполезность попыток добиться от него чего-то определённого, девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы задавить разгоравшуюся в душе злость.
Заставив себя потупиться с самым виноватым видом, она смущённо пробормотала, напрягая все свои актёрские способности:
— Я так переживаю за судьбу своего приёмного отца, что мне… просто кусок в горло не лезет. Ну расскажите же, что с ним случилось. Не мучьте меня, пожалуйста, господин Нобуро.
Но её игра не произвела на противного мажора никакого впечатления, и он остался непоколебим в своём упрямстве.
— Пока не съедите хотя бы один рисовый шарик, я ничего вам не скажу.
И добавил с плохо скрываемой издёвкой:
— Я же говорил, что после моего рассказа, у вас вообще может пропасть аппетит. А я не допущу, чтобы вы остались голодной.
Платина хотела сказать что-нибудь вроде: «Не дождётесь», — но, взглянув на его ехидную рожу, передумала.
Парня явно забавляла эта игра, и, судя по всему, он готов продолжать её ещё очень долго.
«А он не травануть меня хочет? — с настороженным раздражением думала пришелица из иного мира, выбирая один из трёх оставшихся колобков. — Добавил в начинку какой-нибудь гадости, и всё. Если и не помру, то из уборной не вылезу. Тот-то он ржать будет».
Но тут же возразила себе: «К чему ему это? Он же меня просто так зарезать может. Я и не пикну. А будет понос, так я всю пещеру провоняю».
Выбрав подходящий колобок, Ия тщательно прожевала рис с начинкой из солёных грибов, вытерла губы замурзанным платком и выжидательно уставилась на младшего брата губернатора.
Однако, вместо того, чтобы рассказывать, тот сам взялся неспешно трапезничать, отправляя в рот один кусочек соевого творога за другим.
Вот только девушка уже успокоилась и полностью взяла себя в руки, поэтому сия эскапада не произвела на неё никакого впечатления.
Уперев руки в колени, она насмешливо смотрела на сосредоточенно жующего собеседника. Какое-то время в пещере стояла тягучая тишина, нарушаемая только размеренным дыханием двух человек.
В одиночку сожрав весь соевый творог, бывший чиновник по особым поручениям негромко, но веско произнёс:
— Благородный господин Бано Сабуро не смог уйти со мной, потому что очень плохо себя чувствовал. Вот поэтому я и не знаю: жив он или нет.
— А что с ним? — не отводя взгляд, спокойно поинтересовалась Платина.
— Он упал без чувств, когда помощники цензора нашли в его кабинете письмо от каких-то заговорщиков, — пристально глядя на неё, ответил молодой человек. — Лекарь Джуичи сказал, что у него надорвана сердечная жила, и он может в любой момент умереть.
«Наверное, инфаркт? — предположила Ия. Ей уже приходилось общаться с людьми, перенёсшими эту болезнь. — Если был инсульт, он бы не смог говорить».
Собеседник многозначительно замолчал, видимо, ожидая бурной реакции слушательницы, но та не доставила ему такого удовольствия и помалкивала, с тревогой ожидая, что тот расскажет всё сам. Уж очень нехорошая улыбочка змеилась у него на губах.