— Но уже темно! — всплеснула широкими рукавами первая наложница. — Мы же не успеем подготовиться!
— Будут только мужчины, — успокоила её супруга опального учёного, пояснив: — Это не праздник, а только ужин.
«Так я и думала! — хмыкнула про себя беглая преступница. — Не будет Асано стараться ради каких-то бродяг, даже если они благородные».
— Вот когда молодой господин сможет свободно ходить, тогда и устроим настоящий приём, — наставительно продолжила женщина, строго сведя к переносице аккуратные брови. — Или вы хотите выставить его на костылях перед всем городом? Представляете, как ему будет неудобно?
«Так дело не в Накадзимо и его приятелях! — догадалась пришелица из иного мира, внимательно следя за разговором. — Господин Асано не хочет представлять местному высшему свету покалеченного сына. Наверное, с точки зрения аборигенов, в этом есть смысл».
— Простите мою глупость, старшая госпожа, — низко поклонившись, прерывисто вздохнула наложница. — Я слишком молода и неопытна, вот и не подумала об этом.
«Не так уж ты и молода, — усмехнулась про себя Платина. — Но огрызнулась просто классно! Напомнила главной о её возрасте».
Та, видимо, намёк поняла и, гордо вскинув подбородок, произнесла:
— Мне нужно на кухню. А вы позаботьтесь о нашей гостье. Пусть служанки приготовят для неё комнату.
— Какую, старшая госпожа? — обиженно шмыгнула носом собеседница.
— Возле ваших покоев.
— Там, где ночевала госпожа Егумо Асано?
— Да, — подтвердила хозяйка дома и удалилась в сопровождении служанки. Ещё две остались с наложницей.
— Слышали, что сказала старшая госпожа? — обратилась к ним Осуко Асано.
— Да, первая госпожа наложница, — синхронно, почти в унисон откликнулись те.
— Тогда отправляйтесь и приведите комнату в порядок!
— Да, первая госпожа наложница, — повторили простолюдинки.
— Ими, постой! — окликнула одну из них дворянка и посмотрела на гостью. — Не желаете ли помыться перед ужином, госпожа Харуко?
Некстати заурчавший живот наглядно продемонстрировал самое жгучее желание Ии. От голода мучительно сосало под ложечкой, а рот то и дело наполнялся слюной. Поесть она могла бы и грязной. Но её пригласили не на ужин, а мыться.
— С удовольствием, госпожа Асано, — скрепя сердце улыбнулась девушка. — Это было бы просто замечательно!
— Может, вам нужно сменить бельё? — проявила заботу собеседница. — Мы найдём вам чистое, а ваше служанки завтра постирают.
— Благодарю, госпожа Асано, — чуть поклонилась Платина. — У меня своё есть.
— Тогда оставьте грязное в бане! — заявила женщина не терпящим возражения тоном и приказала застывшей в ожидании служанке: — Немедленно пришли ко мне Унжу!
— Слушаюсь, первая госпожа наложница, — простолюдинка склонилась в поклоне и поспешила выполнять распоряжение.
— Вам будет очень скучно одной в незнакомом городе, — проговорила спутница, жестом пригласив Ию пройтись по выложенной камнями дорожке, причудливо изгибавшейся среди цветников и деревьев крошечного садика.
— О, госпожа Асано! — грустно усмехнулась девушка. — Это я как-нибудь переживу. Чтобы заскучать, мне для начала надо прийти в себя после того, что случилось. Покойный супруг, хотя и не сильно утруждал себя заботой обо мне, но всё же его смерть стала очень большим потрясением. Бесконечные причитания свекрови, упрёки деверя, придирки его супруги. Я уже думала о самоубийстве, но Вечное небо пощадило меня, прислав брата, а он взял меня с собой. Господин Таниго желает мне добра, но я была одна среди пятерых мужчин….
Поморщившись, Платина передёрнула плечами.
— Это очень неудобно. Потом мы встретились с молодым господином Асано. Тот бой на дороге. Убитые. Я так испугалась. Особенно, когда он упал в овраг и повредил ногу. Дорогой у него начался жар, и мы боялись, что не успеем довезти его до лекаря в Сакудзё. Я очень устала от всех этих волнений. Теперь мне хочется только покоя. Бродить по саду, любоваться цветами и ни о чём не думать. Вы и старшая госпожа так хорошо меня приняли, но я даже не знаю, когда мне захочется видеть кого-нибудь ещё?
— Мы тоже очень переживали, когда наш господин подал в отставку, — доверительно понизила голос наложница, очевидно, впечатлённая не характерной для аборигенов откровенностью гостьи. — Так боялись ехать сюда, не представляя, как будем жить в этой глуши. В столице у нас осталось много благородных, образованных подруг, а здешние дамы, на первый взгляд, показались такими скучными и провинциальными. Но потом привыкли. Нашего господина здесь очень уважают. Нас то и дело приглашают в гости чиновники и землевладельцы. Иногда мы сами устраиваем праздники. И дамы в Кафусё оказались вовсе не такие неотёсанные, как нам казалось. Некоторые из них вполне прилично разбираются в поэзии и живописи.