— А в чём обвинили вас? — Платина постаралась, чтобы в её голосе прозвучало участие.
— В том же, в чём и вашего приёмного отца, госпожа Сабуро, — вздохнул младший брат губернатора. — В государственной измене. В моей комнате в гостинице тоже нашли поддельное письмо от каких-то заговорщиков.
— И его тоже подкинул господин Андо? — несмотря на все усилия, Ия не смогла удержаться от лёгкой издёвки.
Но собеседник то ли не заметил иронии, то ли решил её проигнорировать.
— Нет, госпожа Сабуро, — в темноте раздался ещё один тяжёлый вздох. — Но я знаю, кто это сделал. Точнее знает мой слуга, но, к сожалению, только в лицо, потому что негодяй назвался ему чужим именем. Он напоил Кубваня, с его помощью попал в мою комнату и спрятал письмо среди вещей.
— Вот мерзавец! — бывший чиновник по особым поручениям грохнул кулаком по столу, так что посуда жалобно зазвенела, а светильник едва не погас. — Он же был почти у меня в руках! Я уверен, что ему тоже заплатил Хваро!
Опасаясь, что если она начнёт с ним спорить или вновь попытается подтрунивать, то нервный мажор окончательно разозлится, но всё же желая выяснить как можно больше подробностей, девушка попыталась говорить с сочувствием:
— Простите, господин Нобуро, но… какие у вас есть основания считать, что в ваших несчастьях виноват именно господин Хваро? Возможно… Только прошу вас не обижайтесь…
— Хорошо, — усмехнулся собеседник. — Не буду.
— Быть может, вы к нему слишком… пристрастны?
Молодой человек презрительно фыркнул.
— Я, госпожа Сабуро, совершенно беспристрастен, как подобает благородному человеку и государственному служащему. В другое время я бы даже не стал вам ничего доказывать. Но Вечное небо распорядилось так, что мы вдвоём застряли в этой пещере, где совершенно нечего делать. Поэтому я, так и быть, всё вам объясню.
— Сделайте милость, господин Нобуро, — с трудом сдерживая рвущуюся наружу иронию, склонила голову Платина.
Подавшись вперёд, так чтобы его лицо стало различимо в тусклом свете крошечного огонька, тот торжественно заговорил:
— После того как Сын неба, да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, издал указ о «стене мечей», чтобы защитить империю от петсоры, среди столичных учёных нашлись негодяи, осмелившиеся обвинять государя в пренебрежении жизнями подданных, оставшихся на поражённых болезнью землях. Предводителем их стал некий Кайтсуо Дзако. Как потом выяснилось, они с братом создали тайное общество, чтобы свергнуть Сына неба!
Оратор замолчал, явно наслаждаясь своим красноречием и, видимо, ожидая каких-то вопросов.
Несмотря на то, что он не мог её видеть в темноте, Ия всё же смогла удержаться от усмешки, слушая эту пафосную речь. Насколько она помнила, Хваро описывал те события несколько по-другому.
Не желая однако разочаровывать младшего брата губернатора, девушка осторожно поинтересовалась:
— Это, конечно, очень интересно, но, господин Нобуро, причём тут вы и мой приёмный отец?
— При том, госпожа Сабуро, что и меня и вашего приёмного отца обвинили как раз в связи с тем самым тайным обществом, — охотно и даже не без удовольствия пояснил бывший чиновник по особым поручениям.
— Вот оно что, — задумчиво протянула Платина.
— А кто в вашем уезда лучше всего знал, что творилось в столице после объявления указа о создании «стены мечей»? — с нескрываемым торжеством вскричал собеседник и сам же себе ответил: — Барон Тоишо Хваро!
— Господин Нобуро, с тех пор, как открыли дороги через Букасо, проехало очень много людей, — рискнула напомнить Ия. — Среди них могли быть и те, кто знал историю о тайном обществе.
— Но ни у кого из них нет нужды клеветать на меня и на вашего приёмного отца! — огрызнулся молодой дворянин. — А господину Хваро это было просто необходимо! Он знал, что вернувшись из Тодаё, я мог арестовать его за организацию нападения на свадебный караван дочери рыцаря Канако!
— Даже если с вашей стороны господину Хваро и грозила какая-то опасность, — уловив в голосе мажора истерические нотки, девушка спорить с ним не стала, но всё же попыталась воззвать к здравому смыслу. — Но зачем ему понадобилось клеветать на моего господина Сабуро?
Однако невольный сосед по пещере оказался на редкость упорным в своих заблуждениях и, не раздумывая ни секунды, выпалил: