— Какой ужас! Я об этом совсем не подумала! О Вечное небо, как же я виновата!
Поскольку пощёчины прозвучали довольно громко, и переживала она вполне искренне, суровое лицо гостя чуть смягчилось.
— Как вы могли скрывать такое от нашего господина?!
— Да я просто не хотела его беспокоить! — в сердцах вскричала Ия. — Думала, раз всё обошлось, зачем тревожить уважаемого, занятого человека?
— Господин Асано согласился на просьбу вашего брата и стал вашим опекуном, — наставительно произнёс мужчина. — Значит, вы должны ставить его в известность о… таких происшествиях!
— Я поняла свою ошибку, господин Мадуцо, — церемонно поклонилась девушка. — И прошу вас передать благородному господину Асано, что, если со мной ещё что-нибудь случится, он узнает об этом первым.
— Сами ему об этом скажете, — сварливо проворчал секретарь опального учёного. — Господин желает вас видеть. Он хотел послать слугу. Но я сам вызвался сходить за вами.
— Зачем же так утруждать себя, господин Мадуцо, — смутилась приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Вы заставляете меня чувствовать себя неудобно.
— Мне совсем нетрудно, госпожа Харуко, — возразил собеседник, и в тот же миг глаза его, словно бы подёрнулись масляной поволокой, а голос стал до противного вкрадчивым, даже мурлыкающим: — С первой нашей встречи я поражён вашей красотой, и видеть вас для меня истинное наслаждение.
Никак не ожидавшая ничего подобного, Платина даже растерялась от столь откровенных намёков: «Он что же, решил переспать со мной? Думает, раз одинокая вдова, так тут же и отдастся ему прямо здесь и сейчас?! А вот тебе национальная народная изба по всей морде!»
— Тогда мне жаль, что мы с вами вообще встретились, господин Мадуцо! — медленно отчеканила Ия сквозь стиснутые зубы. — И нам лучше видеться как можно реже!
— Не стоит вот так сразу отвергать мои чувства, госпожа Харуко, — покачал головой гость, шагнув к ней. — Я умею быть благодарным, и вы сможете жить по-человечески.
— Чувства бывают разные, господин Мадуцо, — отступая, холодно заметила девушка. — Если они глубокие и серьёзные, то дождитесь моего брата и договаривайтесь с ним о свадьбе. А если ваши чувства сиюминутны и ветрены, то вам лучше развлечься на улице Тучки и дождя. Я же не могу позволить себе внебрачных отношений. Это будет безнравственно и разочарует моего благородного покровителя. Прошу понять меня правильно и поступить так, как подобает образованному дворянину.
Секретарь опального учёного недовольно засопел, а Платина решала, в какую сторону броситься, чтобы увернуться от его рук?
— Из-за своей холодности ко мне, вы быстрее потеряете расположение господина Асано, — откровенно пригрозил мужчина, не делая, однако, больше попыток приблизиться.
— Господин Асано мудр и проницателен, — с уверенностью, которую вовсе не испытывала, заявила Ия. — Он во всём разберётся.
— Посмотрим, госпожа Харуко, — криво усмехнулся гость. — Но, если вдруг передумаете, я готов вернуться к этому разговору. А пока собирайтесь и не заставляйте вас ждать!
С этими словами он коротко поклонился и вышел, демонстративно хлопнув дверью.
Шумно выдохнув, девушка опёрлась руками о стол, переживая очередную свалившуюся ей на голову напасть. На сей раз игрок явно закусил удила, ибо две столь серьёзные неприятности подряд — слишком много даже для него с его подлянками.
Вряд ли господин Мадуцо успокоится и продолжит её домогаться, скорее всего, оклеветав в глазах высоконравственного и добродетельного господина Нависамо Асано. И самое паршивое в том, что она ничего не сможет этому противопоставить.
Не стоит даже гадать, кому поверит опальный учёный: какой-то «мутной» вдове, нарушившей правила приличия и отказавшейся безропотно сдохнуть в семье родичей покойного мужа, или благородному дворянину, с кем знаком уже не один десяток лет.
— Вот же-ж! — не сдержавшись, выругалась Платина по-русски, чувствуя, как на глазах закипают слёзы обиды и ярости.
«Только бы не разреветься! — уговаривала она себя, глядя в маленькое металлическое зеркало. — Пойду по городу с опухшей рожей, разговоров не оберёшься, а обо мне и так уже чего только не болтают. Нет уж, вот вернусь и поплачу».
Прерывисто вздохнув, Ия поправила причёску, набросила на плечи накидку и вышла на веранду. Стоя посередине переднего двора, незваный гость что-то выговаривал склонившейся в почтительном поклоне служанке.
— Ишиша! — окликнула её хозяйка. — Я ухожу к господину Асано.
— Да, госпожа, — кивнула простолюдинка и пошла за дворянами к воротам.