Всю дорогу до усадьбы опального учёного его секретарь шагал впереди, храня суровое молчание, возможно, пытаясь столь нехитрым способом давить на нервы своей спутницы. Но та даже обрадовалась, лихорадочно размышляя над тем, как сгладить тот негатив о ней, что господин Мадуцо станет «лить в уши» своему шефу?
Войдя на вымощенный каменными плитами двор, мужчина надменно бросил:
— Ждите. Я доложу.
Когда он скрылся в главном зале, девушка медленно подошла к росшей в углу развесистой сливе. Торопливо проходившая мимо знакомая служанка поклонилась на ходу. Платина ответила коротким кивком.
Долго ждать не пришлось.
— Госпожа Харуко! — окликнул её секретарь опального учёного. — Ну, где вы там? Господин Асано ждёт вас, поторопитесь!
Заметив стоявшие на приступочке туфли, Ия тоже разулась и только после этого ступила на нагретые солнцем, гладко оструганные доски веранды.
Лишнюю мебель из помещения уже убрали. За одиноким столом на небольшом возвышении восседал сам хозяин дома в сине-зелёном халате из дорогого, плотного шёлка и в смешной шапочке с квадратным верхом.
Смиренно потупив взор, гостья церемонно поклонилась, представившись полным наименованием, сообщила, что чрезвычайно рада вновь увидеться с благородным господином Асано, и робко поинтересовалась, зачем она понадобилась ему так срочно?
— Господин Гиедо сообщил мне, что завтра во второй половине второго часа дневной стражи начальник уезда будет судить негодяя, пытавшегося ограбить ваш дом, — заговорил старик спокойным, даже монотонным голосом. — Скажите, госпожа Харуко, почему я, тот, кому ваш брат доверил покровительство над вами, узнаю об этом последним?
— Потому что я совершила большую ошибку, посчитав это происшествие недостойным вашего внимания, — глядя в пол, выдала девушка заранее заготовленный ответ, отметив про себя, что судить будут только одного, хотя в жалобе она указала два имени. Видимо, Шал всё-таки сдох. Ну и земля ему стекловатой.
Кажется, ей удалось удивить собеседника, потому что голос явственно дрогнул:
— По-вашему нападение на дом — незначительное происшествие?
— Бандиты ничего не взяли и не нанесли мне серьёзного вреда, — Платина рискнула бросить короткий взгляд на вскинувшего седые брови опального учёного. — И я подумала, что, с моей стороны, будет невежливо беспокоить вас. Тем более, что господин Гиедо рассказал, к кому я должна обратиться, а чиновники в уездной канцелярии помогли составить жалобу начальнику уезда. Вот я и подумала: если справилась сама, зачем беспокоить покровителя?
— Но вы, по крайней мере, могли поставить меня в известность? — сварливо проворчал хозяин дома. — Я обещал господину Таниго позаботиться о вас. И что я скажу, когда он вернётся? Что на его сестру напали, а я ничего не знал?
— Это моя большая ошибка, господин Асано, — низко поклонившись, повинилась гостья. — Если со мной ещё что-то случится, сначала я доложу вам.
Многозначительно помолчав, видимо, для того, чтобы дать ей возможность осознать всю тяжесть своего проступка, старик поинтересовался:
— Так что же там у вас произошло на самом деле? А то господин Гиедо тут такого наговорил…
Ия прокашлялась, собираясь с мыслями.
— Возьмите табурет и садитесь, — неожиданно предложил собеседник.
— Спасибо, господин Асано, — поблагодарила девушка и, оглядевшись, обнаружила указанный предмет у стены под картиной с горным пейзажем.
Поставив табурет напротив стола опального учёного, Платина уселась, машинально расправила платье и заговорила:
Однако её почти сразу же прервали.
— Золото? — недоверчиво уточнил старик.
— Да, — подтвердила Ия, поведав о неудачной попытке сбыть единственную, оставленную ей братом золотую монету. — Он говорил, что за неё могут дать восемьдесят или даже сто муни. Но ювелиры предлагали только пятьдесят, и я не стала продавать.
— Здесь не столица, — недовольно проворчал хозяин дома. — Вот там действительно могут дать и сто, да и то только ассигнациями. А здесь больше семидесяти пяти не заплатят. Имейте это ввиду.
Гостья не стала откровенничать и посвящать его в то, что на самом деле произошло между ней и налётчиком. По версии девушки, бандит толкнул её на пол, и она, выдернув из причёски шпильку, ударила его по ноге.
— Потом я вскочила, схватила со стола маленький нож, — девушка изо всех сил старалась не сорваться на скороговорку. — Им я прижимала листы, чтобы не сдуло ветром из окна, и ударила его. Он закричал ещё сильнее. Я побежала в спальню за большим кинжалом…