— Я не заслуживаю таких слов, господин Асано, — потупив взор, отозвалась Ия всё тем же холодно-вежливым тоном. — Вечное небо каждому из нас посылает свои испытания, и наш долг вынести их с честью.
— Вот слова истинной дворянки! — расчувствовавшись, супруга опального учёного даже промокнула платочком сухие уголки глаз и виновато посмотрела на молодого человека. — Сын мой, прошу вас нас покинуть. Нам надо обсудить свои, чисто женские дела. Вряд ли вам будет уместно присутствовать при этом.
— Хорошо, матушка, — покладисто согласился юноша. — До свидания, госпожа Харуко. Рад, что с вами всё благополучно.
— До свидания, господин Асано, — поднявшись, поклонилась девушка, гадая, зачем госпоже Энэмо Асано понадобилось его отсылать?
Едва он вышел из комнаты, как наложница убеждённо заявила:
— Не иначе как вас хранит само Вечное небо!
— Не могу пожаловаться на его милость, — покачала головой Платина. — Но не знаю, чем вызвана подобная благосклонность? Я самая обычная женщина.
— Где нам, простым смертным, понять волю небожителей? — ханжески вздохнула хозяйка дома и деловито поинтересовалась: — Вы уже продали ту игру на бумаге, что приносили к нам? С фигурками зверей.
— Нет, — ответила гостья. — Она у меня дома. Я оставила её как образец.
— Нас пригласили в гости к барону Судзо, — принялась объяснять собеседница. — У него большой, красивый замок в сорока ли от города. Мы с баронессой близкие подруги. У неё в семье трое мальчиков примерно ровесников нашего Таро. Нам бы хотелось позабавить их вашей игрой.
— А господин барон не будет против? — поинтересовалась приёмная дочь бывшего начальника уезда, хорошо запомнив утверждение сей благородной дамы, что люди «их круга» подобную игру покупать не будут.
— Он не так строг к своим детям, как наш господин, — понизив голос, доверительно сообщила наложница. — Я ходила в книжную лавку Гифа, но те игры не такие красивые, как та, что вы нам приносили, и вместо фигурок какие-то раскрашенные ракушки в конверте.
— Их я сама рисовала, — извинилась Ия. — Но у меня нет таланта к живописи. А ту игру я вам принесу сегодня же.
— Не нужно себя утруждать, — успокоила её супруга опального учёного. — Я пошлю за ней слугу.
— Но мне ещё нужно сходить на базар, — сказала девушка.
— Тогда Дакан придёт после обеда, — немного подумав, решила супруга опального учёного. — Надеюсь, к этому времени вы будете дома?
— Да, госпожа Асано, — подтвердила Платина.
Высыпав в заранее припасённый мешочек сотню раскрашенных ракушек величиной с ноготь большого пальца, торговка дешёвой бижутерией деловито поинтересовалась:
— Ещё заказывать будете, госпожа?
Та задумалась. Товар вроде бы неплохо пошёл. И технология освоена. Деньги, конечно, небольшие, но хоть что-то. Вот только этот мерзавец Мадуцо может рассказать своему шефу, что она изготовляет азартные игры, и высоконравственный учёный вновь устроит ей головомойку. Так что, пожалуй, лучше сосредоточиться на «пятнашках». Поэтому Ия отрицательно покачала головой.
— Пока хватит. Если понадобится, то я приду.
— Хорошо, госпожа, — поклонилась явно разочарованная собеседница.
Ну, а за циновками опять ходили вдвоём.
Дакан припёрся как раз тогда, когда хозяйка со служанкой собирались обедать. Получив футляр с игрой, он передал в подарок от старшей госпожи небольшую корзинку со всем её содержимым. Жёны опального учёного прислали сушёных чайных листьев, варёную курицу, немного выпечки и глиняную бутылочку соуса.
Оглядев разложенные по столу вкусняшки, девушка довольно усмехнулась:
— Ну вот, будет у нас с тобой сегодня праздник.
— Это какой? — поинтересовалась Ишиша.
— Отпразднуем то, что живы остались, — наставительно произнесла Платина. — Считай, что заново родились. Эти злодеи никого бы из нас в живых не оставили.
— Правда ваша, госпожа, — вздохнула собеседница, машинально потрогав прикрытую волосами рану на голове.
Опасаясь опоздать на суд, Ия вышла из дома пораньше, прихватив с собой и служанку. Вдвоём они зашли в книжную лавку, где хозяин с благодарностью принял новую партию игры и с грустью отсчитал причитавшиеся ей деньги.
Отправив Ишишу на рынок, девушка направилась к уездной канцелярии и обнаружила у широко распахнутых ворот немногочисленную группу простолюдинок. На сей раз часовой не гнал их прочь, а те, в свою очередь, не делали попыток войти во двор, где столпились разнообразно одетые мужчины всех сословий. Оказывается, суд уже давно начался.