— Почему же слугу-то?
— А кого же ещё? — криво усмехнулась бывшая подруга. — Не брата же?
— Можете остаться здесь, — довольно ухмыльнулся мажор. — Я и один справлюсь, без вас.
— Хорошо, — процедила сквозь зубы Платина, чувствуя, как щёки полыхнули от злости и стыда, но язык уже словно сам по себе выдавал наиболее подходящие для такого случая слова: — Если для спасения моего приёмного отца придётся изображать вашего слугу, я готова. Только мне всё равно нужна пайза!
— Зачем она вам? — повысил голос Рокеро Нобуро.
— А вдруг нам придётся разделиться и действовать в одиночку! — выпалила Ия, лихорадочно подыскивая подходящее объяснение. — С ней я могу выполнять ваши поручения, не подвергая вас опасности! Если меня поймают с пайзой, то решат, что я одна, и вас, господин Нобуро, точно искать не будут.
— И как же вы объясните наличие у вас чужой именно таблички? — настороженно нахмурилась сестра бывшего начальника уезда.
— Я же пряталась в лесу от петсоры! — довольно улыбаясь, тут же придумала девушка. — Вот и скажу, что нашла пайзу рядом с трупом у дороги, а потом спрятала её недалеко от избушки.
Женщина вопросительно посмотрела на молодого человека.
Тот машинально потёр заросший щетиной подбородок.
— Дворянином вам, госпожа Сабуро, называться нельзя. Никто не поверит.
— Тогда, может быть, купцом? — деловито предложила беглая преступница.
— Для этого вы слишком молоды, — заметила настоятельница.
— А если приказчиком? — не сдавалась Платина. — Или сыном купца? Скажу, что отец послал меня с каким-нибудь поручением. Или я заболел и отстал от каравана?
Её собеседники переглянулись.
— Ни к чему такие сложности, — с непривычной неуверенностью пробормотал бывший чиновник по особым поручениям.
— А мне кажется, это может вам пригодиться, господин Нобуро, — осторожно возразила женщина, и Ия впервые за последнее время посмотрела на неё с благодарностью. — Если вдруг Вечное небо отвернётся от нас, и вас схватят, госпожа Ио Сабуро попробует добраться до кого-нибудь из ваших родственников и расскажет им, как всё случилось на самом деле.
От подобного предположения молодой дворянин насупился, сурово сведя брови к переносице.
— Господин Нобуро, — вкрадчиво заговорила девушка. — В Букасо я буду изображать вашего слугу, а пайзу спрячу. Пусть останется на всякий случай. Не помешает.
— Госпожа Сабуро, — обратился тот к сестре бывшего начальника уезда. — Взгляните, нет ли там чего подходящего.
Согласно кивнув, та принялась перебирать лакированные таблички, среди которых лишь у одной имелся красный шёлковый шнурок с пышной кисточкой на конце.
Но его настоятельница сразу отодвинула в сторону. Платина почему-то вспомнила, что носить шёлковую одежду в Благословенной империи имеют право только дворяне и те из купцов, кто готов платить за подобную привилегию специальный налог. Наверное, эта пайза принадлежит одному из таких богатеев. Подобные олигархи, скорее всего, наперечёт, и представляться одним из них точно не стоит.
После недолгого размышления бывшая подруга протянула ей пластинку из тяжёлого светло-коричневого дерева с аккуратно вырезанными и залитыми чёрной краской буквами, складывавшимися в два написанных в столбик слова «Тарисакава» и «Кастен».
— У купцов тоже фамилии есть? — не смогла удержаться от вопроса Ия.
Рокеро Нобуро насмешливо фыркнул, а сестра бывшего начальника уезда осуждающе покачала головой.
— Фамилии, госпожа Сабуро, дарованы только благородным людям. А тот, кому принадлежала пайза, — обычный простолюдин, сонго из города Тарисакава, что на берегу моря. Откуда-то оттуда и пошла петсора. Но вы скажете, что отец посылал вас с поручением в Хайдаро, поэтому вы и уцелели.
— Понятно, госпожа Сабуро, — мысленно обругав себя за глупость, чуть поклонилась девушка и попросила: — А можно ещё одну пайзу взять. Так, на всякий случай.
— За самозванство с вас сдерут кожу живьём, — усмехнулся младший брат губернатора.
Невольно поёжившись от подобной перспективы, Платина тем не менее нашла в себе силы отшутиться:
— Кожа у меня всё равно одна. И какая разница, за сколько табличек её будут сдирать?
Мажор хмыкнул то ли с насмешкой, то ли с одобрением.
Пожав плечами, женщина протянула ей ещё одну пайзу, ранее принадлежавшую какому-то Худу из Каемана. Как объяснила настоятельница, это уезд недалеко от Тодаё.
Соблазнившись примером соседки по пещере, бывший чиновник по особым поручениям тоже взял ещё одну табличку.