— Нет, госпожа, — решительно замотала головой Оки, тут же поправившись: — То есть братик.
Видя, что спутница прониклась серьёзностью ситуации, девушка невольно откашлялась и заговорила:
— Наш отец продал меня господину Ниито уже давно… лет десять тому назад. Он научил меня читать, писать и сделал своим секретарём.
Слушательница осторожно кивнула. Видимо, в её глазах эта история походила на правду.
— Дня три или лучше четыре назад я упал, ударился головой и начал плохо говорить.
— Это как? — живо заинтересовалась девочка.
— В-в-в-вот т-т-т-т-так, — заикаясь и трясясь всем телом, с трудов выдавила Платина.
— Ой! — всплеснув руками, засмеялась собеседница. — У нас Репик, сын Косого Вения, так бормотал! Ещё когда я совсем маленькой была, в деревню бродячий лекарь приходил и сказал, что его можно вылечить, только это долго и дорого. Вений тогда отказался. Землю пахать и заика может. Нечего зря деньги разбрасывать. Только Репик так всегда говорил.
— А я стал после того, как головой ударился, — наставительно заметила Ия. — Иначе кто бы меня в секретари взял?
— Для любимчика главное, чтобы красивый был, — хихикнула спутница, прикрыв рот ладошкой.
— Это так, — не стала спорить девушка. — Но всё же лучше, если он ещё и нормально разговаривает.
Не найдя, что возразить, Оки поинтересовалась:
— А разве бывает так, что человек ударился и стал заикаться?
— Случается, — подтвердила Платина, но, видя её недоверие, решила сослаться на бесспорный авторитет. — Мне госпожа Амадо Сабуро рассказывала. А уж она во всяких болезнях лучше тебя понимает.
— Ну, если госпожа Сабуро сказала, тогда конечно, — пожала плечами девочка.
— Ты должна перевязать мне голову, — распорядилась Ия. — Так мы волосы спрячем, и все увидят, что я в самом деле сильно ударилась.
— Я не умею, — смущённо потупилась бывшая служанка.
— Постарайся, — стала настойчиво убеждать девушка. — Тогда уж все поверят, что мы идём в монастырь «Добродетельного послушания». Все знают, что монашки там от любой болезни лечат. И никто не удивится, что мы вместе. Кто-то же должен помогать мне разговаривать с людьми?
— А чем я буду бинтовать? — явно ища предлог развела руками Оки.
— Что-нибудь придумаем, — развязывая котомку, успокоила её приёмная дочь бывшего начальника уезда.
Покопавшись среди вещей, она отыскала женскую грудную повязку и кинжал, при виде которого глаза у спутницы стали размером с блюдце, и, сделав пару надрезов, разорвала её, получив две полоски белой, мягкой материи.
Перед тем как обмотать голову одной из них, Платина с помощью спутницы заплела свои волосы в несколько мелких косичек, аккуратно скрепив их на затылке. Только после этого бывшая служанка принялась бинтовать голову Ии, окончательно превращая её в своего раненого братика.
Быстренько закончив, она отступила в сторону, смущённо потупив взор.
Предчувствуя недоброе, недавняя госпожа, достав из котомки зеркальце, критически посмотрела на кое-как перевязанную голову, после чего с трудом натянула шляпу. А когда умудрилась её стащить, повязка рассыпалась, обнажая тёмно-каштановые волосы.
— Ну, и как я так ходить буду? — зловеще прошипела она и потребовала не терпящим возражения тоном: — Немедленно переделай! И побыстрее! Нам идти надо.
— Слушаюсь, госпожа, — по-прежнему пряча взгляд, пролепетала Оки.
Однако только на третий раз у неё получилось обмотать голову Ии, так что повязка позволяла более-менее свободно снимать и надевать шляпу, а из-под витков бинта не выбивались волосы.
Перед тем как покинуть гостеприимные заросли, девушка убедилась, что на дороге в пределах видимости никого нет.
Но когда они перебирались через ручей, со стороны города появились сразу три подводы. А минут через двадцать им попался бодро шагавший навстречу пожилой дворянин в затрапезной дорожной накидке поверх застиранного шёлкового халата, в кособокой широкополой шляпе и с массивным сизым носом на одутловатом лице с маленькими мутными глазками.
За ним шёл старый слуга с большой корзиной за спиной.
— Кто ты, парень, и куда идёшь с такой красавицей? — внезапно спросил он, останавливаясь возле замерших в поклоне беглянок.
Выпрямившись, пришелица из иного мира сразу заметила, с какой жадностью сей благородный муж разглядывает её худенькую, нескладную спутницу. Того и гляди слюну пустит.
Это смотрелось настолько отвратительно, что Платина с трудом удержалась от того, чтобы, схватив девочку за руку, броситься бежать.