— Распряги осла! — на ходу бросил младший брат губернатора. — И протри его чем-нибудь, чтобы не заболел.
«Вот сволочь! — Ия едва не взвыла от обиды и злости. — О скотине заботится, а на меня наср… наплевать!»
Матерясь про себя, она взяла уставшее животное под уздцы и повела к небольшой, сложенной у ограды поленнице.
Именно это место для их повозки определил владелец заведения, прежде чем уйти куда-то по своим делам.
Другой фургон стоял, криво упираясь оглоблями в землю. Девушка решила, что спать в таком будет очень неудобно, и поставила под переднюю площадку пару длинных, запасённых на дрова палок.
Установив их как следует, она наконец взялась распрягать своего «скакуна», не без труда разобравшись в незнакомой сбруе.
Потом растёрла его шкуру пучком рисовой соломы и повела под навес, где уже стоял какой-то зверь покрупнее осла, но поменьше лошади.
«Мул, наверное», — предположила Платина, закрывая низкую дверь из жердей, перевязанных верёвками.
Она уже знала, что такой гибрид стоит довольно дорого, и запрячь их в фургон может себе позволить только весьма состоятельный человек.
Негромкие голоса немногочисленных посетителей харчевни перекрыл чей-то зычный, властный голос.
Из оклеенной бумагой двери дома на куцую веранду, смеясь, вышел плотный мужчина в зелёном шёлковом халате и круглой широкополой шляпе. А рядом с ним широко улыбался бывший чиновник по особым поручениям.
Покровительственно похлопав Рокеро Нобуро по плечу, его спутник вновь позвал хозяина, приказав подать лучшего вина.
«Ну, кажется, мажор договорился о ночлеге», — облегчённо перевела дух Ия, возблагодарив судьбу за заложенный нос.
В животе и без того обиженно урчало, а если бы она ещё и запахи ощущала, голод мог бы стать совершенно невыносимым.
Издав вздох полный вселенской скорби, осёл потянулся к деревянному корыту с водой.
Вспомнив крылатое выражение об ответственности за приручённых, Платина бросила в кормушку охапку всё той же рисовой соломы.
Вряд ли животное пришло в восторг от подобного угощения, но Ия чувствовала себя всё хуже, и ей становилось уже самой до себя.
Нашарив за пазухой завёрнутые в тряпочку монетки, она направилась к стоявшим прямо под открытым небом столам.
— Эй, парень! — внезапно раздалось у неё за спиной. — Постой-ка! А ну стой, тебе говорю!
Стирая с кончика носа очередную каплю, девушка обернулась, увидев тощего, плюгавого мужичонку в грязной, густо усыпанной заплатами одежонке.
— Чего надо? — хмуро прогнусавила она, не ожидая ничего хорошего.
— Ты у нас уже останавливался? — полувопросительно, полуутвердительно сказал собеседник, подозрительно щуря маленькие глазки, окружённые густой сетью морщин. — С тем стариком, что сына в монастырь Голи вёз.
Сердце путешественницы между мирами ёкнуло. Случилось именно то, чего она так опасалась. Её разоблачили! Или ещё нет?
— Я здесь в первый раз, — удивительно, но заложенный нос позволял ей говорить гораздо спокойнее. — С хозяином в Букасо едем.
— Нет, — возразил мужичонка, но уже не столь уверенно. — Я тебя помню.
— Да мне без разницы, чего там тебе привиделось, — с самым равнодушным видом отмахнулась Платина.
— Вон и кафтан тот же, — продолжал упорствовать собеседник.
— Это мой кафтан! — огрызнулась Ия. — И я не знаю, где ты его видел!
— А ты чего кричишь, сопляк? — внезапно резко сменил тему мужичонка. — Совсем стыд потерял?!
Неловко размахнувшись, он шагнул к приёмной дочери бывшего начальника уезда.
Девушка попятилась, с тоской понимая, что старый мозгляк явно напрашивается на драку. Вот только Платина чувствовала, что в нынешнем состоянии боец из неё никакой, но отступать не собиралась, крепко сжав кулаки и приняв псевдобоксёрскую стойку с согнутыми в локтях руками и сжатыми кулаками.
Неизвестно, сцепились бы они в схватке, или вредный мужичонка ограничился бы только угрозами, но вмешался владелец заведения.
Пробегая мимо с подносом, он зло гаркнул:
— Отстань от мальчишки, Дуда! Иди накорми ослов наших гостей. Живее шевелись!
Тут же оставив Ию в покое, неприятный собеседник низко поклонился, угодливо улыбаясь.
— Да, хозяин. Сейчас, хозяин. Уже иду.
Выпрямившись, он зло зыркнул на девушку, процедив сквозь стиснутые зубы:
— Ты у меня ещё получишь, щенок!
И прихрамывая, направился к навесу, где скучали мул с ишаком.
А Платина, смахнув пот со лба, тяжело плюхнулась на вкопанную в землю лавку. Внезапно накатила такая слабость, что захотелось просто лечь и закрыть глаза. Но сначала нужно поесть и только потом думать, что делать дальше.