Перехватив поднос одной рукой, хозяин харчевни внимательно осмотрел кусочек серебра и, довольно улыбнувшись, убрал его за пазуху.
— Этого хватит.
— Ещё бы! — насмешливо фыркнул сидевший за этим же столом молодой человек, недовольно поинтересовавшись: — Когда же ты наконец заведёшь пару служанок помоложе и посговорчивее? Денег ещё больше будет.
— Вы у меня раз в месяц останавливаетесь, — криво усмехнулся владелец заведения. — Остальное время ты их кормить будешь?
— Что, кроме меня, здесь другие мужики не ходят? — продолжал посмеиваться носильщик, сверкая белозубой улыбкой и пышными усами.
— У меня останавливаются люди почтенные, — грубо огрызнулся хозяин харчевни. — У одного тебя в штанах так чешется, что ты любую дырку заткнуть норовишь.
Однако собеседник ничуть не обиделся, а наоборот довольно рассмеялся и собрался ещё что-то сказать.
— Успокойся, Влатин! — проворчал его старший приятель, видимо, предводитель всей этой компании. — Придём в Тодаё — там свой конец и попаришь.
Собеседники дружно заржали.
Ию мало задевали подобные фривольные речи. Но когда она расслышала довольно непристойное замечание в адрес своей спутницы, то чуть слышно прервала её бесконечный рассказ.
— Скажи Потаму, пусть проводит нас в комнату.
— Так светло ещё, — невольно надула губки девочка. — Давай ещё посидим. Смотри, какой хороший вечер.
— Зато соседи у нас не очень приятные, — девушка кивнула на стол, где трое уже изрядно поддатых носильщиков оживлённо переговаривались, бросая в их сторону весьма недвусмысленные взгляды, обращённые то ли на девочку-подростка, то ли на симпатичного юношу.
К чести бывшей служанки господина Сабуро, та быстро всё поняла и без долгих раздумий ухватила проходившего мимо хозяина харчевни за рукав.
— Мастер, ты бы показал, где мы можем отдохнуть?
— Д-д-д-да, — кивнула Платина, на миг прикрыв глаза, словно во сне.
— Ты уж прости, парень, — насмешливо глядя на него, развёл руками владелец заведения. — Видишь, сколько народа набежало? И все мои постоянные гости.
Ия нахмурилась, не понимая, к чему он это говорит, а её спутница спросила напрямик:
— Так и что? Мы же раньше пришли!
— Или берите одну комнату, — пояснил собеседник. — Или ночуйте под навесом всего за один лян. А может…
Он хитровато усмехнулся.
— В дом пойдёте? Для такого красавчика местечко найду.
Оки презрительно скривила губы.
— Вот ещё! Давай комнату! Он мне родной брат! Ничего тут постыдного нету!
Ни мало не удивлённый подобным решением, хозяин харчевни протянул широкую, как лопата, ладонь.
— Три ляна!
Тяжело вздохнув, девочка извлекла из рукава аккуратно завёрнутые в тряпочку монетки, проворчав:
— Сначала комнату покажи!
— Пойдёмте, — подозвав мальчишку и сунув ему поднос, владелец заведения повёл их к пристройке.
Отворив крайнюю дверь, он кивнул.
— Можете переночевать тут. Только деньги вперёд. Не то удерёте завтра затемно, и ищи вас потом.
Бывшая служанка отсчитала обшарпанные медяшки и выжидательно посмотрела на спутницу.
Подхватив узел с вещами, та первая вошла в номер, напоминавший старинный шифоньер. Такой же длинный, узкий и тёмный.
Получив плату, хозяин харчевни тут же убежал куда-то по своим делам.
Когда глаза привыкли к полумраку, Ия с тоской оглядела завешанные циновкой стены и пол с невысоким приступком, напомнившим ей сильно уменьшенную копию лежанки в лесной избушке, где они с госпожой Амадо Сабуро прятались во время эпидемии.
Беззастенчиво подтолкнув замершую столбом девушку, Оки задвинула хлипкий деревянный засов и, усевшись на возвышении, с облегчением выдохнула:
— Хвала Вечному небу! Хоть под крышей выспимся.
Снимая с плеча котомку, Платина прошептала, косясь на затянутую полупрозрачной бумагой решётчатую дверь.
— Не боишься ночевать в одной комнате с парнем? Мало ли что люди скажут?
— Я же сказала, что ты мой родной братик, — снисходительно, словно малому ребёнку, ответила девочка. — Это у богатых для братьев и сестёр разные комнаты есть. А мы зимой все в одной жили, чтобы теплее было. Под одним одеялом спали. Такая уж у нас, бедняков, жизнь.
Вспомнив сакраментальную фразу про бытие и сознание, пришелица из иного мира хмыкнула, развязывая пояс, чтобы снять кафтан.
Тоненько зазвенела упавшая на пол серебряная шпилька, доставшаяся ей после драки с первой госпожой наложницей своего приёмного папаши.