Мари фыркнула, смерив меня неприязненным взглядом, и гордо вздернула нос:
- Вы о них не рассказывали. Только о социальных и политических.
- Верно. Вопрос не простой, нужно подумать. Однако если вы внимательно меня слушали, то ответ на него не должен вызвать затруднений, ведь все три этих аспекта тесно связаны между собой и следуют друг из друга.
Я задумалась, невольно посмотрев на Мари, и наши взгляды столкнулись. Она продолжала буравить меня глазами, предвкушая мой провал. Оторвавшись от нее, я перевела взгляд обратно на мисс Миллер, которая тоже с нетерпением ждала, что я скажу:
- После революции несколько тысяч французов эмигрировало в соседние страны, такие как Германия, Великобритания и Австрия, чтобы спасти свои жизни в связи с политической напряженностью. Также многие уехали в Америку, что способствовало распространению французской культуры по всей Европе и Новому Свету, в том числе и созданию законов, регулирующих эмиграцию.
Мисс Миллер широко улыбнулась и кивнула мне, явно довольная услышанным:
- Умница.
Я снова посмотрела на Мари и ухмыльнулась при виде ее побагровевшего от злости лица. Я не была уверена, поняла ли она мои слова, но реакции мисс Миллер на мой ответ было достаточно, чтобы понять заключенный в них смысл. Решив добить ее окончательно, я добавила, обращаясь уже непосредственно к ней:
- Кстати, если кто-то, - последнее слово я намеренно выделила интонацией, - не знает, то Новый Свет – это Америка. Ее так назвали европейские первооткрыватели в XV веке из-за того, что в то время им была знакома география только Старого света.
Мари стиснула зубы, продолжая испепелять меня взглядом, мисс Миллер же утвердительно кивнула. Мне показалось, что в ее глазах сверкнула гордость:
- Так и есть. Мне всегда приятно видеть искренний интерес к моему предмету. Вы молодец, Шанталь.
Я смутилась, благодарно улыбнувшись ее. Она вернула мне улыбку и продолжила рассказывать о культурных последствиях французской революции, раскрывая и дополняя сказанное мной, то и дело меняя язык повествования, как будто жонглировала ими.
- Откуда ты это знаешь? – зашептал мне на ухо Аслан, ошарашенный не меньше Мари.
- Я люблю историю. А французская революция была темой моей работы на конкурсе.
- Черт..., - он обхватил руками лицо, в ужасе таращась на меня, - Я что, дружу с ботаником?
- Ой, заткнись, - я толкнула его локтем в бок, но не смогла сдержать улыбки, - Лучше бы тоже послушал, вместо того, что бы мух на подоконнике считать.
- К твоему сведению, я занимаюсь исследованием прямо сейчас.
- Да ну? И какая у тебя тема?
- Влияние траектории полета мухи на развитие онейрологии.
- Это что еще такое?
Аслан изобразил искреннее удивление, для пущей убедительности приложив ладони к щекам.
- Лале, как ботаник вроде тебя может этого не знать?! Это наука о сне.
- Меня больше интересует, откуда это знаешь ты.
Он равнодушно пожал плечами:
- Я знаю куда больше тебя, просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно рядом с великим умом вроде меня, - Аслан подмигнул мне и игриво поддел локтем. Я лишь закатила глаза в ответ:
- Не отвлекайся. Какая связь вообще может быть между мухой и оре...орейно...наукой о сне?
- А ты смотри внимательнее, - он жестом велел мне последовать за ним взглядом, и я хмуро вперила взгляд в сомлевшую муху, лениво нарезающую круги по кабинету. Через пару секунд я отмахнулась, намереваясь отвернуться, но Аслан схватил меня за руку, вынуждая продолжить наблюдение:
- Нет-нет, смотри! Вот сейчас!
Совершив еще один ленивый пируэт вокруг своей оси, муха приземлилась на руку Марка, дремлющего на парте. Она сделала пару шажков по его предплечью, затем, окончательно осмелев, опустилась прямо ему на нос. Марк звонко шлепнул себя по лицу, прогоняя ее, и тут же проснулся, растерянно озираясь по сторонам. Громкий звук, конечно, не остался незамеченным для остальных, полсотни глаз теперь были прикованы к нему. Каждый понимал, что произошло, однако никто не решался засмеяться первым.
- С добрым утром, Марк. Как приятно, что ты решил нас посетить, - сказала мисс Миллер, улыбнувшись. В ее взгляде не было раздражения или досады, казалось, она просто решила его подразнить. Ее слова стали последней каплей в чаше терпения и невозмутимости остальных, потому как только они прозвучали, класс взорвался таким хохотом, что бедная муха, главная виновница происходящего, испуганно заметалась по комнате и, пару раз ударившись об оконное стекло, все-таки смогла вылететь навстречу теплому бретаньскому ветру.