- Все, я готов озвучить свое экспертное мнение. Это и правда было неплохо! Я уже стал забывать, что еда может быть вкусной. А может и не знал этого никогда. В общем, будь я ресторанным критиком, я бы поставил четыре звезды.
- Где же я потерял одну? – спросил Гаспар, тоже отставляя от себя тарелку.
- Поставь я пять, меня бы обвинили в предвзятости. Все-таки ты мой друг.
- Принято. Четыре звезды меня тоже устроят.
- Так, где ты этому научился? – вмешалась я, - Ты обещал рассказать.
- Наблюдал за тем, как готовит мама. Она любила экспериментировать, и каждый раз ей удавалось удивлять нас с отцом. Простые, даже банальные блюда, вроде овощного рагу, были такими, что, казалось, мы были готовы проглотить его вместе с тарелками. Мне очень хотелось научиться готовить так же хорошо, как и она, но я долго не решался попросить об этом, боясь реакции отца, ведь, по его мнению, готовка – удел женщин. Как-то он поймал меня с поличным – я, закрывшись учебником по математике, увлеченно читал одну из маминых кулинарных книг. Он отругал меня, повторив, что я должен больше посвящать себя мужским занятиям, правда, не уточняя, каким именно, забрал книгу и рассказал об этом матери. Однако она, вопреки недовольству отца, после этого подошла ко мне и предложила помочь ей с ужином, если я хочу, и я сразу же согласился. С этого дня я очень много времени проводил с ней на кухне, с удовольствием слушая о многочисленных приправах, что и с чем можно смешать, чтобы придать блюду совершенно новый вкус, и какие, наоборот, ни в коем случае не следует совмещать. Я, как и она, начал понемногу экспериментировать, берясь за самые сложные рецепты, и, на удивление, получалось действительно неплохо. Блюда, приготовленные мной, нравились даже отцу, правда, ровно до того момента, как он узнавал, что это приготовил его сын, - Гаспар добродушно усмехнулся. Казалось, он нисколько не был обижен на него, либо нашел в себе силы простить. В отличие от Аслана, - После смерти мамы я по-прежнему готовил для нас с отцом, правда эксперименты пришлось отложить, ведь мы были ограничены в средствах, а, следовательно, и в продуктах, несмотря на те деньги, что я получал за работу на автомойке. Но мне и правда это нравится. Когда я готовлю, я расслабляюсь, отдыхаю. К тому же, у меня захватывает дух от одной мысли, сколько комбинаций можно составить из обычных овощей, которые найдутся в холодильнике у каждого. Например, в сегодняшнее рагу я лишь добавил слегка обжаренной фасоли и специи. Результат вы видите сами – всем нравится. Это не лучшее мое блюдо, но мне хотелось хоть немного улучшить то, что местный повар называет овощным рагу. Раньше я стыдился своего увлечения, ведь, когда мои ровесники играли в футбол или занимались карате, я проводил время у плиты, но теперь мне все равно. Я такой, какой есть, и вряд ли смогу измениться, даже если захочу.
Я молчала, поглядывая на Аслана, в страхе, что он сейчас ляпнет что-то совершенно неуместное, даже обидное, чего с ним случалось довольно часто, хоть и невольно. Однако вместо этого он некоторое время задумчиво смотрел на Гаспара, затем произнес:
- Нам всем бы очень повезло, если бы тебя взяли на место Ро. Раз ты смог проделать такое с обычным рагу, не представляю, что мог бы сотворить с мясом или рыбой, которую подают раз в месяц. В вашей стране детский труд тоже запрещен, да?
Гаспар громко рассмеялся, откинув волосы со лба. Я заметила, как на его лице мелькнуло облегчение. Он был рад, что его поняли, не осудили. Должно быть мы были единственными такими людьми после его матери:
- Увы.
Аслан недовольно фыркнул:
- Надеялся, что хоть у вас нормальные законы.
- Это и правда здорово, Гаспар. Я мало в этом смыслю, часы, проведенные с мамой за готовкой, были для меня настоящим мучением, но наблюдать тебя за работой сегодня было очень интересно. Казалось, ты и правда где-то не здесь, а в своем мире, полным специй и овощей, - улыбнулась я, стукнув Аслана по руке, который, вооружившись ложкой, явно претендовал на остатки рагу в моей тарелке.
Аслан обиженно нахмурился и вернулся на место:
- У тебя талант. Как и у нас с Лале! Она вот рисует, ты готовишь, а я – тараторю, могу заговорить любого и, таким образом, получить от него все, что только пожелаю.