— Серега, — сказал Кирилл, — ты как?
Но Сергей молчал, и только тихонько хныкал.
— Думаю ему необходимо время, что бы прийти в норму. И мне кажется, что его можно уже и развязать, — Синнер подошел поближе и принялся расстёгивать наручники. — Довольно не сложный процесс, я бы так сказал.
— Угу, только порез очень глубокий оказался, а так все в ажуре.
— Осталось еще шесть, — Синнер закончил с наручниками на руках и присел, что бы разобраться с его ногами.
— Вообще-то семь… — сказал Кирилл, явно намекая, что про Олику он не забыл.
— Давай-ка, это обсудим гораздо позже. Я уверен, мы сможем обойтись без насилия над теми, кто нам помогает.
Кирилл кивнул.
— Как думаешь, с этим товарищем проблем не будет? Что он сделает, когда все осознает, вспомнит?
— Не имею представления, возможно он и вовсе спятил, и нам не придется об этом задумываться.
Ассалем
Асселем снова гипнотизировал взглядом бездну Пропасти, из окна своего храма, в задумчивости вертя в руках куб с душами. Эта безделушка не давала ему покоя, он чувствовал всех заключённых, успокоив их введя в некий астральный стазис, негоже элементариям постоянно испытывать чувство тревоги и беспокойства, в условиях тотальной войны между светом и тьмой. К тому же, они сильно его раздражали своим нытьём и паникой.
От мыслей отвлёк вызов Горуса, канал связи возник справа от него, и покровитель Сил Света и Бесконечной Долины возник перед ним, в боевом обличие, и его огромная соколиная голова на человеческом теле, сначала была повёрнута куда то в сторону, затем Горус обратил взор птичьих глаз на Ассалема.
— Мы не одержали вверх, но и не проиграли. — Послышались его слова, сквозь короткий клюв.
— Что ж, впрочем как и всегда.
— Да, но мы понесли огромные потери. Брай погиб, вместе с целой когортой отборных воинов света, прикрывая отход твоего бесценного смертного! — Горус был зол и раздражён, его птичьи глаза вспыхнули ярко жёлтым.
Ассалем как обычно не проявлял эмоций, его чёрный немигающий взгляд, спокойно рассматривал взъерошенного повелителя.
— Я уничтожил Лограя, Брай перед смертью одолел Каммельна, после того как Мир Пропасти лишился главного воина — Демона Хранителя, которого также убил я. И, уверяю тебя если бы не эти смертные — у меня бы ничего не получилось. — Изрёк Ассалем, подымая руку, в которой вертел Душе Куб. — Я помню как ты с недоверием относился к моим убеждениям, и кажется ты сомневался на чьей стороне люди и их души. Если ты узнаешь всю историю, нашего с ними сотрудничества, думаю, твои подозрения и твоё пренебрежение…
— Ты уничтожил Лограя? — перебил его Горус, жёлтый свет глаз сменился на абсолютно белый. — Как?
Ассалем раздумывал над ответом, погружение в пограничное пространство, было под негласным запретом, но он воспользовался им, без одобрения со стороны повелителя.
— Я воспользовался силами пограничного пространства. — Ассалем проговорил с максимальной безучастностью, глаза Горуса с новой силой вспыхнули жёлтым, и на сей раз оракулу показалось, что властелин долины шагнёт к нему в храм и задушит его огромной рукой, но тот остался на месте и ждал. — Там я встретил Лограя, он менял души людей, в результате он не заметил меня и я уничтожил большую его часть. Лишь часть его сущности удалось ускользнуть в мир людей. Что бы добить его, я хотел использовать Брая, однако, он погиб, как тебе известно. Тогда я послал смертного и он справился.
Взгляд Горуса потух, он будто и не смотрел на оракула, будто и вовсе потерял интерес к беседе. Но, Ассалем знал, что владыка принимает новые сведения к обработке, и уже думает как использовать нынешнее положение дел и фигур в свою пользу. Партия между светом и тьмой ещё не завершена, ей всего то, по человеческим меркам не более двух тысяч лет.
— Последствия от манипуляций в пограничном пространстве? — Отрывисто проговорил Горус.
— Не могу сказать однозначно. В результате цикличности определённого промежутка времени пришлось пожертвовать одиннадцать душ, впрочем все они уничтожены при ликвидации Демона Хранителя, как и возможные отклонения от основного потока времени.
Горус кивнул, возможно даже удовлетворенно, на одиннадцать душ ему было абсолютно всё равно, искривление и возможные петли во времени, его так же не касались, это всё в мире людей. Секунду помолчав, Горус прервал контакт, как всегда резко и не прощаясь.