Перед глазами развернулось окно, помеченное, как системное сообщение:
«Данный субъект воспользовался правом добровольного ухода из жизни. Согласно протоколу 1–4, каждый индивидуум имеет право потребовать от системы собственного физического уничтожения. При особых условиях допускается разрешение на полное цифровое стирание»
Нам понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что речь идет о самоубийстве. Лара покончила с собой, попросила машину убить ее в конфигураторе.
Жесть.
— Тупая сука, — буркнул Болт.
— Слабая сука, — тактично поправил Феликс.
Я промолчал, хотя был согласен, что самоубийство последнее к чему стоило прибегать даже в самых отчаянных ситуациях.
Интересно, почему Система не предотвратила суицид? Алгоритмы машины должны уметь оценивать психическое состояние пациента…
Так стоп, Система сказала, что Лара потребовала своего физического уничтожения, то есть это она ее прикончила, выполняя просьбу о самоубийстве.
Не поняла, что с башкой у девки не все в порядке, и грохнула?
Или сложнее? Поняла, но не остановила. У каждого кто хочет покончить с собой по идее с головой не все в порядке. Система это знает, но не делает ничего, чтобы предотвратить.
Не считает нужным? Или не может?
В принципе у нее имелись возможности помешать. Нетрудно накачать пациента химическими препаратами для нейтрализации эмоциональной нестабильности. Убойные дозы антидепрессантов могли заставить улыбаться даже самого конченого придурка.
Но видимо кризис зашел далеко, и Система не пожелала исправлять ситуацию, понимая, что применение препаратов лишь временное решение.
Если захочет, субъект все равно покончит с собой, не здесь и сейчас, так потом и в другом месте. Вопрос лишь времени.
Интересно другое: у Системы имелись иные способы решения проблемы, в частности: повторное стирание памяти, она ее активировала?
О том же подумал и Феликс, спросив:
— Произошло ли полное цифровое стирание?
Мы неосознанно напряглись, ожидая ответа. Если уничтожена психо-матрица, то шанса на повторное возрождение нет. Нечего будет загружать в оболочку.
Пауза затянулась, машина словно размышляла, стоит ли давать подобную информацию другим «субъектам».
«Согласно протоколу 1–4 и по настойчивой просьбе пациента была осуществлена процедура полного уничтожения, включая стирание цифровой матрицы личности».
Значит смерть. Окончательная.
Любопытно, насколько это был осознанный выбор? Насколько далеко зашла деградация психики, что ее не захотели спасать?
Или проще? Шел скрытый отсев? Не справился с нагрузкой, спятил — отправляйся на свалку.
Слабые умирают, сильные выживают. Естественный отбор в действии. И ведет его машинный интеллект, зорко наблюдая за подопечными.
— Когда можно будет снова воспользоваться конфигуратором? — спросил Феликс, быстро придя в себя.
Хорошая выдержка у парня.
На этот раз ответ пришел мгновенно:
«Сервис конфигурационного конструирования готов к работе».
Короче — заходи и пользуйся.
— А куда делось тело? — вмешался я, оглядывая не слишком большое помещение.
Феликс обернулся, пожимая плечами.
— Скорее всего отправлено на утилизацию как биологические отходы.
Простые слова, а сколько жути.
Поневоле придешь к пониманию, что мы всего лишь «биологические отходы», временно имеющие возможность ходить и дышать.
Я сделал себе об этом пометку на память, а также о том, что в исключительных случаях к Системе можно обращаться напрямую. Вряд ли запрос по пустяку пройдет, но если что-то серьезное, машина откликнется. Если посчитает нужным.
— Кто первый? — Феликс с сомнением посмотрел на кресло в центре помещения.
Было видно, что садиться после умерщвленной в нем девушки ему не слишком хотелось.
Болт не испытывал подобных сомнений.
— Чистоплюй, — с презрением бросил он и протиснулся боком, намереваясь войти, потом вспомнил о запрете нахождения внутри конфигуратора больше одного человека, буркнул: — Проваливай.
Феликс не стал спорить, послушно уступив место. Дверная панель бесшумно закрылась, оставляя нас снаружи.
Говорить ни о чем не хотелось, неожиданное решение Лары добровольно уйти из жизни оказало сильное впечатление. Никто не показывал, но это застало врасплох. Даже на равнодушной физиономии Болта проскользнуло недоумение от такого поступка.
Совершить самоубийство сразу после воскрешения — что может быть бессмысленнее?
Дурость. Неужели лучница действительно настолько сошла с ума, что решилась на это?
Или гибель во время нападения криг-жуков стала последней каплей? Шок в момент переноса мог окончательно добить остатки здравого смысла в и так искалеченном разуме. Плюс осознание, что воскрешение произошло не в знакомой Башне, а где-то еще. Все это в конечном итоге наложилось друга на друга, и девчонка не выдержала.