— Походка легкая, — равнодушно бросил Томаш.
Действительно, стройная женщина легко ступала на высоких каблучках, будто плыла. А вообще-то на первый взгляд не было в ней ничего особо примечательного.
— Да смотри же, Томаш! — канючил Лашут. — Говори, что ты в ней находишь?
Красавица снова повернулась и пошла им навстречу.
— Что я в ней нахожу? То же, что и ты.
— Томаш, брось! Неужели то же, что и я? — удивленно протянул Лашут и с какой-то неохотой признался: — Я у нее вижу… нос.
— Нос? — еще более удивился Томаш; прищурился, приставил к глазам ладонь щитком — солнце светило им в лицо. — Носа я не вижу, — сообщил Томаш, — зато вижу кое-что получше — под блузкой, вот что у нее самое главное.
— Знаешь что, Томаш? Давай заговорим с ней, — предложил Лашут.
Женщина разминулась с ними, бросив на Томаша многозначительный взгляд — по крайней мере так ему показалось. Она произвела на него впечатление.
— Ну? — искушал Лашут, следивший за всеми движениями Томашева лица.
— Согласен, — уже более оживленно ответил Томаш. — Если хочешь… Пусть будет хоть что-нибудь.
— Что именно, Томаш?
— Развлечение. Сам знаешь, мужчины и женщины одну и ту же кость обсасывают. От этого между ними возникают столкновения, проблемы, чувства. Хоть время убивают, — брюзгливо закончил Томаш.
— И ты сразу подумал о развлечениях, о том, чтоб рассеяться с этой женщиной? — с негодованием спросил Лашут.
— А ты о чем подумал? Сам ведь и предложил.
— Я просто хотел познакомиться, разглядеть, какое у нее лицо, губы… Что-то не нравится мне ее нос, — возразил Лашут.
— Ну вот опять! Дался тебе этот нос! Оставь ты его в покое. Что это я хотел тебе сказать…
— Слушай, Томаш, скажи ты мне еще, пожалуйста… Вот стал бы ты развлекаться с этой женщиной… Тебе ничего бы в глаза не бросилось?.. Ну, да ладно. Скажи лучше, отчего тебе хочется с ней развлекаться?
— Не знаю. Надо подумать.
— Пожалуйста, подумай! Ради меня.
— Неохота, — отмахнулся Менкина.
Он понятия не имел, почему так упорно просит его Лашут заинтересоваться женщиной, которую он видит впервые. Все-таки он немного подумал, вызывая в памяти образ встреченной женщины. Почему, в самом деле? И выпалил:
— Потому что у нее нет будущего.
Лашут остолбенел. Случайное слово ударило прямо в сердце. Едва выговорил:
— Почему… нет будущего?
— Потому, что она еврейка.
— А у еврейки что же — нет будущего?
— Так же, как у меня или у тебя. Я заметил: каждый, кто симпатичен мне или тебе, каждый, кто нам близок, живет как рыба на суше. И ты это сам знаешь. Эта красивая женщина сгрызет самое себя, изгложет изнутри, душу свою убьет и останется от нее одна оболочка, пустой сосуд, гроб повапленный — одним словом, человек без будущего. Мыльный пузырь, как я или ты.
Порадовать хотели друг друга, но только окончательно добили. Пошли обратно. Перед домом, где жил Менкина, подали руки, и тогда подошла к ним та самая женщина. Насмешливо оглядела их. Лашут и Менкина опешили. Видимо, сам Лашут не рассчитывал, что она заговорит с ними. Менкина смотрел на нее с нескрываемым удовольствием. У женщины было красивое, веснушками обрызганное лицо — смуглое яичко, буйные медные волосы кольцами падали ей на плечи, и в глазах искрились огневые искорки.
— Ну как, потолковали? — проговорила она, посмеиваясь над их мрачной задумчивостью.
— Потолковали, — трагическим тоном ответил Лашут. — Ты женщина без будущего, вот что я сейчас узнал.
— А ты предатель! — рассердился на него Томаш. Только сейчас он сообразил, в какую ловушку попался.
У Франё Лашута золотая голова. Он умел выдумать прекрасные истории, большое счастье для Эдит, для себя, умел сочинить и такую нехорошую ловушку для друга. Перед Менкиной Эдит предстала нарядной, готовой в путь к гавани супружеского счастья.
В то утро Франё зашел к Солани. Надо бы ему проститься с несчастными родителями, но он этого не сделал. Жарко поцеловал руку Эдит, задумался о чем-то очень сосредоточенно, кивая головой собственным мыслям. И вдруг попросил ее, так мило попросил, что никто не отказал бы, не то что Эдит, которая теперь глубоко восхищается своим Франё за его гениальную мысль:
— Эдит, давай прогуляемся по городу…
Ходит по городу красивая, нарядная пара; Лашут молчит, только очень внимательно следит за каждым встречным прохожим. Встречались им и гардисты в мундирах. И — ничего. Не так уж много мужчин обращало взоры на Эдит. Да и по тем, кто смотрел на нее или оглядывался ей вслед, никак не мог Франё понять, что привлекло их внимание — фигура, платье, лицо или злополучный нос. Он вырвал этот нос у Эдит из мыслей, но из своих не мог вырвать никакими средствами. Выразительный нос Эдит, красивый, милый, по-прежнему не давал покоя, отравлял кровь и все его счастье. Невероятный выдумщик, Лашут так и не узнал, — даже по выражению тысячи лиц случайных встречных, так и не догадался, что они думают о носе Эдит, а тем более не мог он составить себе представления, помешает ли эта хорошенькая деталь на ее лице их общему счастью.