— …страж!
Город взлетел на воздух от рева.
Дежо Фридман, который, обладая нежными искусными руками, был склонен скорее к размышлениям, чем к работе, говаривал: человек, то есть современный человек, отличается ненормальной чувствительностью спинного мозга. У немецких солдат спинной мозг гудит, как телеграфный столб, потому и маршируют они словно в экстазе. «Чепуха, Дежо! Не городи ерунды!» — накидывался на него Лашут, но теперь ему самому казалось, что у главноначальствующего также гудит спинной мозг и что по красной дорожке прошагал он в состоянии экстаза. Главноначальствующий поднялся на трибуну. Лашут прислушался к своему спинному мозгу — насколько чувствителен.
Великолепно начал главноначальствующий:
— Гардисты! Плутократия выброшена на свалку истории! — Мощный пафос прозвучал в этих словах. Мощным жестом указал он в угол двора, где стояли мусорные бачки. — Франция изменила и сама стала жертвой измены…
Тут он вдруг изменил тон. Он отличался удивительной способностью меняться. Теперь этот низенький человек в блестящих сапогах задрал голову к небу. Дождя не было, на небе — ни облачка, но главноначальствующий всем внушал впечатление, будто его трагическое лицо орошает небесная влага. Пружиня в коленях, засунув руки в карманы, загремел он глубоким басом. Измена Франции мучила еще многих. И он атаковал это больное место своих слушателей.
— Альбион до последнего французского солдата боролся за интересы Британской империи. Предатель Альбион — в зоне видимости немецкого солдата, стоящего на берегах канала. Теперь немецкий солдат из принципа поставит на колени предательский Альбион. Но не об этом хотел я говорить. Совершается историческая справедливость. Но я и не о том хочу говорить. Историческая справедливость совершается… Германская нация до основания ликвидирует старую Европу с ее плутократическим порядком и болтливой демократией. — Далее, выражая верноподданнические чувства своего народа, главноначальствующий гремел: — Нас, слава богу, ни в коей мере не затрагивает поражение Франции и жалкая гибель Британской империи. С исторической дальновидностью мы вовремя соединили свою судьбу с неодолимой мощью Великогерманской империи. Своим государственным актом великие сыны народа, премьер-министр и президент, обеспечили нам будущее. Даже если б у нас не было гарантий на двадцать пять лет, у нас есть высшая из возможных гарантий — слово фюрера, честное слово творца истории новой Европы. Наше дело стало делом его сердца. И нас, слава богу, не касается, что прогнившие государства и вырождающиеся нации выбросила на свалку истории неодолимая, как я уже сказал, германская мощь.
Патриотически звучный голос поднимал душу черных гардистов, потому что успокаивал глубоко национальное чувство трусости.
— Главное, что сам фюрер дал нам слово. С такой гарантией мы можем жить спокойно. Две авторитарные державы — Великогерманская империя и Россия достигли взаимопонимания. И Россия уже выбросила за борт международных смутьянов. Конец Интернационалу и международному жидобольшевизму! Конец разброду! В этом урагане словацкое государство у подножия Татр есть и будет гнездом мира. Каждый разумный гражданин знает это и только этого желает. Благодаря вам, гардисты Глинки, Словацкое государство — единая семья. Вольно и широко стоим мы на нашей земле! — И главноначальствующий стал крепко, раздвинув ноги, подняв лицо к небу. — Мы осуществляем свои собственные идеалы, укрепляем свой авторитет. Наконец-то добились мы атрибута свободного народа — собственной государственности.
Оратор говорил в три голоса — своим собственным и еще двумя из репродукторов, которые с опозданием дважды повторяли каждое его слово.
Лашут ждал у евангелической церкви Дарину и Томаша, с тем чтобы потом всем троим пойти встречать Эдит. Католик по документам, Лашут никогда не ходил в стадо овечек божиих, но из благодарности к Дарининому отцу и ко всем лютеранам решил сейчас заглянуть в их церковь. Дарина должна была ввести туда его и Томаша. Поэтому Лашут сидел теперь на лавочке перед церковью и ждал. Во времена республики евангелисты построили на холме над кварталом вилл красивую церковь — белый куб, как и все виллы. Вокруг разбили сад с альпийскими растениями. С угла школьного здания, что рядом с бывшим спортивным залом, прямо в двери церкви — евангелистам назло — орал репродуктор. Сейчас главноначальствующий оплакивал трагедию приверженцев унии с чехами.