«Конан, смерть от оргазма возможна?»
Выдохнула, ожидая ответа.
«Тебе это не грозит, у тебя все хорошо с сердцем.»
Она сфотографировала вещи, высыпанные на кровать, отправляя это единственному незаинтересованному лицу.
«Этим можно задрочить человека насмерть?»
Она быстро печатала, продолжая прислушиваться к шуму воды.
«Не думаю. Например, эта повязка на глаза по идее должна обострять ощущения.»
— Ну как тебе? — Голос Хидана заставил девушку вздрогнуть. У неё случилось дежавю, когда она увидела Хидана в полотенце вокруг бедер, вытиравшего влажные волосы уже темно-серым полотенцем. Её полотенцем. От того, что кто-то пользуется её вещами, девушку передернуло, но она сощурилась, усмехнувшись.
— Ты такой наглый потому что у тебя не стоит, или ты решил пытать меня всем этим? — Хидан приблизился, садясь на кровать, беря в руки одну из коробок. Он покрутил её в руках, усмехнувшись. Пытать её. Было заманчиво. Но не время.
— Хочу изучить твое тело, прежде чем у нас будет настоящий секс.
— Уже страшно. — С сарказмом ответила на эту фразу. Ей показалось, что его голос стал слишком серьезным и задумчивым. — А когда у нас будет на стоящий секс?
— Скоро. — Пообещал он, кивнув на кровать. — Сейчас мы её модернизируем. — Он нашел среди вещей крепежи конечностей, которые соединялись под матрацем. Оотори это напоминало извращенную версию кандалов, а потому она деланно усмехнулась.
— Ты. Делай все сам. — Мацураси лишь пожал плечами, жестом сгоняя её с кровати. — Давай, корячься, я пойду поем.
— Э, я тоже хочу! — Вскочил Хидан, следуя за девушкой. Она сощурилась.
— Тогда ты и приготовишь.
— Да ты охуела. — Выдохнул Мацураси, но согласно кивнул, открывая холодильник, пока Юкимура, тихо смеясь, забралась на столешницу.
— Это тебе за порванную майку. Лучше бы ты её купил.
***
Он наблюдал за тем, как выгибается девичье тело, тихо постанывая. Она пыталась свести ноги, но крепежи не давали этого сделать, прочно фиксируя её тело.
— Я больше не могу. — Выдохнула она, не видя перед собой ничего, кроме темноты. Этот чертов вибратор заставил её кончить уже не один раз. Хидан судорожно втянул спертый воздух, увеличивая мощность, отчего Юкимура болезненно вскрикнула, прикусив губу. — Чёрт! — Хидан наблюдал за тем, как простыня намокает под ней. — Прекрати! — Горячо зашептала девушка, дергая головой.
— Ты никогда не сквиртила, верно? — Пошло оскалился он, умилившись внутри себя тому, что она дернулась, услышав его шепот прямо над ухом. — Наверное, твой клитор так болит. Знала бы ты, как меня возбуждает такая поза. Ты сейчас такая беспомощная. — Горячо шептал он. Юкимура вновь выгнулась в спине. Хидан провел ладонью по груди девушки, задевая соски. К зажимам она еще не была готова. — Попроси меня правильно и тогда… — Ладонь поползла ниже, на что чересчур чувствительная сейчас Юкимура вновь дернулась всем телом.
— Пожалуйста… Хидан. — Мужчина выключил игрушку, смотря на изможденную девушку. Возможно, он перестарался, но он узнал её предел, спустя который она готова просить. Оотори замерла, глубоко дыша, и не шевелилась, пока Мацуарси её отстегивал. Лишь когда она ощутила полную свободу, Юкимура села на кровати, срывая с себя повязку. Взгляд девушки был полон ненависти. — Мудак! — Он даже не дернулся, когда в него полетела эта повязка. Юкимура, вскочив с кровати, подхватила с пола свою одежу и скрылась в коридоре. Он поднял повязку, ощупывая ту. Насквозь влажная. Лизнул, усмехнувшись. Соленая.
— Может действительно перестарался. — Задумчиво протянул он, чуть вздернув бровь. Нужно было здесь убраться. Постельное белье насквозь промокло.
Юкимура включила холодную воду, сдерживая внутри себя всхлип. Она ненавидела себя и собственное тело. Руки потянулись к мочалке и гелю для душа. Хотелось содрать с себя кожу в тех местах, где он касался её. Чертов извращенец. Она откинула от себя мочалку, садясь на пол и вцепилась руками в волосы. Пусть она заболеет и сдохнет здесь под ледяной водой, нежели вернется туда.
В памяти всплыла сегодняшняя дата. До рождества осталось меньше восьми дней. Восемь дней.
Впервые пугало будущее.
Спустя час она выбралась из душа, стуча зубами от холода. В квартире было чертовски тихо. Она проверила все, но не нашла Мацураси. Постелив новое белье, он уехал. Даже смотреть на эту кровать было тошно. Она взяла из шкафа кофту и достала ключ от детской, спрятанный под стопкой футболок, не желая оставаться в собственной спальне.
Она легла на кровать Рьюджи, чувствуя мнимую безопасность. Включила свой мобильный, находя номер Нара.
«Ты спишь?»
«Собирался. Что-то случилось?»
«Нет, все хорошо. Внедряй вирус послезавтра. В субботу. Он должен активироваться в срок.»
«Уверена?»
«Да.»
«Это сейчас будет странно, но ты в норме?»
«С чего ты взял, что что-то не так?»
«Мы написали этот вирус за пару часов на коленке. Он сырой. Ты не любишь подобные эксперименты. Должно было случится что-то невероятное, чтобы ты дала добро на сырую разработку.»
Она усмехнулась, вдыхая запах подушки сына.
«Все просто отлично, Шикамару. Выспись.»
«Ха-ха. Сделаю вид, что поверил тебе. До завтра.»
***
Хаширама смотрел на начальницу отдела по борьбе с киберпреступностью с неким беспокойством.
— Как вы себя чувствуете, Оотори-сан? — Юкимура вздернула бровь, усмехнувшись.
— Прекрасно, Сенджу-сама. А я давала поводы для беспокойства? — Тобирама недовольно фыркнул.
— Массу. — Мрачно произнес он.
— Тобирама рассказал мне о вашем состоянии днями ранее и к тому же…я видел записи камер в лифте. — Смутившись, пробормотал Хаширама. — Юкимура недовольно цокнула. Нужно было разбить эти камеры еще тогда, когда она переступила порог этого чертового агентства. Но девушка лишь мило улыбнулась, смотря на директора АНБУ.
— Это было красиво?
— Что? — Растерялся Сенджу, пока его брат опустил голову, бормоча недовольства. Была бы его воля, он бы уже давно отстранил Оотори.
— Вам понравилось? — Повторила Юкимура, глядя только на Хашираму.
— Не начинай. — Предупредил Тобирама, заметив знакомый блеск в глазах девушки. Она даже не посмотрела на него, прошипев сквозь зубы нечто нечленораздельное.
— Сам заткнись. — Разобрал Хаширама, переведя взгляд на брата. Эти двое имели что-то общее и сейчас это было слишком ярко выраженно.
— Ты в последнее время слишком странно себя ведешь. — Оотори медленно повернула голову, сощурившись.
— Да что ты, малыш? — Тобирама вздрогнул. Так она его называла только когда у них была связь. Тогда это казалось нежным обращением, но сейчас было пропитано ядом.
— Юкимура… — Хаширама поднял руки, уже пожалев о том, что позволил брату присутствовать при этом разговоре. Но Оотори уже переключилась на Тобираму, игнорируя мужчину.
— Тобирама, ты вообще чем думал, принимая девятнадцатилетку на работу? Я согласилась бы даже на тюрьму или общественные работы! Вы, — Указала на него пальцем, — именно вы сделали меня такой! Если бы не ваша гребанная агентурка, я бы никогда не вляпалась в такую историю! — Тобирама слушал все, что выплевывала в сердцах, едва ли не шипя. Она не могла кричать на него, не имела права, но последние события сделали её совершенно другим человеком. Не хотелось больше играть это представление, хотелось вывалить на Сенджу все, что было внутри неё все эти годы. — Вы заварили эту кашу. Вы и ваша ебанутая программа! Я бы и без вас выкрутилась без той истории с маньяком! — Юкимура набрала воздух, взглянув на него новым, диким взглядом. Тобирама знал этот взгляд. Она ломается. — Лучше бы он убил меня тогда. — Бросила она, встав с кресла и двинулась к выходу.
— Юкимура, стой! — Наплевав на правила, воскликнул Хаширама, чувствовавший вину за себя и за брата, но Юкимура лишь показала средний палец, даже не удосужившись развернуться. Вздрогнул от дверного хлопка и перевел взгляд на брата. — Тебе, наверное, есть что мне рассказать? — Тобирама встал со своего кресла, выпрямившись, и молча вышел из кабинета, ощущая стойкое желание вновь закурить, после десяти лет воздержания. Но ноги сами вели его. Он осознал это, когда рука повернула дверную ручку, открывая чужой кабинет. Мадара вопросительно посмотрел на брата своего друга, встав из-за стола. Тот был чересчур мрачным.