Когда Стрельцов почувствовал, что сейчас задохнется, икона выплюнула его тело обратно в церковь.
—
Стрельцов поднялся, как в тумане, вытер все черные капли, прибрал рабочее место и вышел на улицу.
К церкви подходил священник и издалека махал ему рукой. Олег Денисович помахал в ответ и криво улыбнулся.
— Ну, как оно? – Запыхаясь спросил священник.
— Все по плану. — Очень громко сказал Стрельцов.
Священник странно посмотрел на него, заглянул во внутрь церкви, вылез обратно и запер дверь на ключ.
—
Той ночью Стрельцов не спал. Он знал, что произошло, но понимать отказывался.
«Теперь понятно, почему Мефорентий был канонизирован, — думал он, — староверы не проклинали церковников. Монахи знали, что в Мефорентии поселилось что-то темное, и не хотели отлучать его от Церкви, чтобы эта темень не вышла к людям в облике человека. Они хотели спасти других людей от ужаса, и поэтому сами жили в страхе. И видимо, только язычники смогли справиться с силой Мефорентия, но не с тем, что поселилось у него внутри – поэтому они вернули тело обратно. А канонизировав его, монахи думали, что заточат демона в иконе, но демон нашел выход — два отверстия под глазами Мефорентия. Как и в байке, это существо копило в себе ужасы, а потом огромным потоком извергало их на город. И оно просится освободиться, потому что это не его истинная природа, и ему больно хранить в себе столько несчастий. Зло тошнит от самого себя, и оно согласно воспроизводиться в малом количестве.»
Олег Денисович стоял на балконе, смотрел на ночной Комолово и продолжал расшифровывать то, что услышал.
«Оно просит взорвать его. Но я не могу прийти туда с динамитом, не могу устроить взрыв бесследно. Боже мой, о чем я думаю. Взорвать… И еще оно обещало мне, что будет терпеть ровно один год – видимо для того, чтобы снять с меня подозрения…»
Стрельцов наконец-то понял.
—
Днем он зашел в церковь с маленькой банкой и шприцом в кармане. Стрельцов работал весь день, стараясь не смотреть на лицо Мефорентия. К 6 часам вечера икона была полностью восстановлена и высушена.
В это время Стрельцов достал из кармана банку с готовым бетоном, купленную утром в строительном магазине, и сковырял краску с глаз Мефорентия, испугавшись получившейся картине. Дрожащими руками Стрельцов достал шприц, наполнил его бетоном и залил им две крошечные дырочки на лице святого. Затем размазал новую порцию материала по глазам и убрал скребком лишнее. Когда бетон затвердел, он заново нарисовал все, что удалил до этого и покрыл изображение маслом.
Икона Святого Мефорентия была готова.
—
Губернатор, мэр, настоятель церкви и священники работу Стрельцова оценили как безукоризненную. Масла еще сохли, но церковь была открыта на следующий день. Стрельцов улетел в Москву еще раньше – в тот же вечер, когда закончил икону.
О ее взрыве спустя год сообщили только в местных новостях. Стрельцов сам вычитал, что на вечерней службе в Приплачущей церкви икона Святого Мефорентия Проповедника неожиданно разорвалась в клочья без вспышки и огня. В новости упоминался и Стрельцов, но никакой связи между ним и взрывом выявлено не было. Икона просто лопнула, как лопается резиновый шар, переполненный водой — только вместо воды вылетело несколько литров черной смолы. На людей, слава Богу, ничего не попало – они стояли совсем в другом месте.
Больше об иконе и об этом городе Стрельцов никогда ничего не слышал.
Как не знал и о том, что тот год, начиная с его погружения в икону и заканчивая взрывом, был самым счастливым годом в истории Комолово.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов