– Что!!! – взревел от обидной ситуации тот. – Да я вас всех сейчас вместе с ним своё дерьмо жрать заставлю!!! ГДЕ?! КТО?! КУДА ИДТИ?!
– Да иди туда, где все сейчас, – тот махнул рукой в сторону нижнего лагеря. – Чего за зря силы на меня переводить?
По пути на Арену его все учтиво сторонились, но категорически отказывались подчиняться, что добавляло керосина во внутреннее пламя. Его вдруг стало это возбуждать, когда он, проходя первые палатки нижнего лагеря, увидел одну из собственных наложниц, надевающую на себя разгрузочную систему воина.
– Для меня готовишься, сучка?! – он пощёчиной отключил её сознание, а свободной рукой подхватил тело и забросил на плечо. А когда прошёл несколько шагов понял, что разгрузка на её теле каким-то наполненным подсумком трёт ему шею, остановился и, удерживая её на весу левой рукой, правой сорвал с неё всё снаряжение, зацепив с собой вязанную кофту. Хрупкое тело красавицы голым торсом вернулось на плечо Дробилы.
По дороге ему никто не мешал и даже сторонился, опасаясь расправы, что добавляло уверенности в себе. Он подходил к Арене с привычной стороны, где был воздвигнут высокий подиум для генерала, чтобы смотреть на поединки, а после вещать воинам цели и задачи в предстоящей войне. Шум внутри становился всё более понятным. Чей-то знакомый голос что-то вещал в массы, которая бурным рёвом поддерживала его слова. Входя внутрь, он уже представлял, как зайдя на стол, он бросит свою наложницу в ревущую толпу и после чего начнёт вершить собственное кровавое правосудие, не слушая ни каких аргументов, а сразу же убивая любого открывшего рот в его сторону.
– Ты жива?! – это всё, что успел произнести Дробила перед тем, как Тетёрка показательно выстрелила ему в пах дуплетом из обреза.
Такого шоу не ожидал даже Обрыв, который точно знал всю её не любовь к этому созданию. Кто-то успел подбежать, подхватить нагое тело наложницы и отнести в сторону. В воцарившейся тишине взорвался гром орущего от боли Дробилы. Он осел на подиум перед воинами с напрочь разбитым тазом собственного скелета.
– Таким тебя запомнят, УБЛЮДОК тупой! – Тетёрка, бросив обрез на пол, подошла к орущей глыбе и хладнокровно всадила клинок размером с локоть через челюсть в темя.
Мёртвая тишина давила тёмной массой.
***
Весь большой лагерь бурлил сборами второй день. Решение воинов обоих отрядов в целом разделилось на три пути. Сорок семь человек решили, что продолжат разведывательный путь на восток, кто-то ради собственного интереса в поисках новой и более удобной жизни, кто-то в интересах нового правительства с целью получить информацию. Остальная масса решила вернуться и примерно поровну поделилась на две ветки: те, которые вернутся в Столицу и продолжат свою деятельность в интересах нового правления, и те, кто просто расселится по региону в свободном развитии, принимая условия сотрудничества нового правления. Кто-то собирался назад в столицу, чтобы продолжить мирную жизнь, кто-то планировал, вернувшись, продолжать военную деятельность на благо новой столице. Но были и те, кто собирался перейти горы, встретится с теми страшными людьми и разбить эту угрозу.
– Боеприпасы надо бы по максимуму нам оставить, – лысый мужик лет под сорок с обожжённым на половину лицом вошёл в сарайчик. – Им-то там кого воевать? А нам походу придётся.
– Да это и так всем понятно, Рыхлый! – сказала Тетёрка, продолжая складывать вещи в рюкзак. – Чего ты панику разводишь?
– Ну иди сама смотри, – жестом махнул себе за спину тот. – У второго звена весь боеприпас под чистую забрали! Сказали, нам хватит того, что у другого остаётся.
– Ну, значит хватит. Пускай забирают. Куда тебе столько? Тащить на себе придётся. В горы телеги не потащишь.
– Так здесь часть оставим. А вдруг отступать придётся?
– Отступать?! – она перестала возиться с рюкзаком и строго посмотрела ему в глаза. – Рысь просто так в бой не ввязывается, а если и ввязалась, то не отступает!
– Аай! – ещё больше возмутился лысый. – Это слова всё, ну ты подумай, противник же не известный…
– Ну вот и подумай сам, – она продолжила свои сборы. – Противник неизвестный нам, а как только что-то узнаем, так и поймём, связываться с ним или нет.
– А что если он сильнее нас в десятеро окажется?!
– Ну, вернёмся тогда, – Тетёрка поражала своим спокойствием перед неизвестным. – Медведь же здесь остаётся.
– Как остаётся!? – не понял тот. – Вон же собрались почти все уже. Какие-то уже выдвинулись!
– Остаётся-остаётся, – утягивая верхний клапан рюкзака, сказала она успокаивающим тоном. – Не все конечно, но самые сильные и смелые остаются.