– Ну, за ресурсом для «Покупателя», как был сразу назначен, так и остался Рябой Осип. Третьим за провизию и склады сейчас встал Шпала, старший сын бывшего Мангера, так сказать унаследовал.
– А что с ним-то случилось?!
– Дак ты ещё тут был, он уже сильно болел. Забыл?
– Помер, значит… – Обрыв склонил голову. – Толковый мужик был.
– Ну, не то чтобы сам, конечно… – начальник охраны подошёл к нему вплотную и зашептал. – Его Верховный собственноручно придушил.
– Ох ты ж! – пробормотал себе под нос удивленный Обрыв.
– Потом, уже новый на тот момент, Четвёртый долго вёл беседы с его близкими.
– Старый Демидыч теперь уже не Четвёртый Мангер?
– Да, этот старый дипломат, после появления «Покупателя», стал вести двойную политику, даже был обвинён в заговоре против молодого Верховного. За что и был казнён на месте лично мною! – с заметной гордостью закончил Грозный Ваня.
– Ой бляя!!! – схватился за голову старший разведотделения. – Так ещё и Верховный сменился?! Полгода всего… Ты мне ответь, я хоть домой вернулся или уже нет?
– Аааа!!! Дак ты ещё и домой не заходил, что ли? – развеселился Ваня. – Тогда мой тебе совет, друг – и не ходи совсем. По распоряжению Верховного, жилища воинов всех отрядов Рыси отдали новым «живучим». Так как воины в любом случае осядут на новых землях. Да и здешних воинов всех переселили в новые казармы. «Живучих» сейчас достаточно, быстро строим теперь. И хорош уже здесь стоять, пойдём уже ко мне в кабинет, чаю попьём. Пока вас точно не позовут еще час, а то и два… Пойдём, – он растормошил замершего друга и открыл дверь. – А вы, ребята, – он обратился к двум безмолвным людям, тенью следовавших за своим командиром, – топайте в столовую, вон туда, там отдохнёте пока и пожрёте. Да! И скажите там, чтоб мне в кабинете на двоих накрыли.
В кабинете начальника охраны было достаточно места, чтобы свободно разместить человек семь. Несколько столов составлены буквой «Т», во главе серьёзное кресло, а вокруг пара стульев и табуретки. Искусственный свет работал очень экономно. Разглядеть то, что на стенах, было трудно.
– Мне никогда не доводилось заходить так далеко в «Белый Дом», - оглядевшись сказал гость и присел за стол. – Слушай, а ведь полгода назад ты бы вот так запросто меня бы и не стал угощать чаем у себя в кабинете…
– Хм, даже и не думал, но возможно ты и прав, – он обошёл стол вокруг, но сел не в кресло, а на стул с противоположной стороны стола, оказавшись лицом к лицу с собеседником. – Знаешь, за это время всё так круто поменялось, что и друзей-то и не осталось никого. Кого в живых нет, кто меня и в люди не ставит, а кто и предал вовсе.
– Постой, а кто тогда сейчас Пятый Мангер? Кто ведёт тайную канцелярию? – заметно тише спросил Обрыв.
– Штирлиц, а кто же ещё?! Уж что-что, а там всегда тихо всё ровно, без изменений.
– Я его никогда не видел и раньше.
– Так правильно, он вообще появляется только на собраниях Мангеров или на больших собраниях. Всегда слева от Верховного стоит. Я вообще от него ни единого слова за всё время не слышал. И вот как-то всё лица разглядеть не могу, вечно укрывается, то в тени лицо всё, то капюшон глубокий. Очень тёмный тип. Как он вообще работает? Не понятно. Его никто нигде не видит, зато Верховный за всё и всех всегда в курсе, и доказательства иной раз такие, что оторопь берёт. Прозвище ещё странное себе взял.
Прошло минут двадцать до того, как принесли еду в кабинет. За невысоким и упитанным мужичком аккуратно вошли две девушки с едой на подносах. Одеты они были так скудно, что через такую толщину видны были все стройности тела и где-то даже более того. Они поставили подносы на стол, но не удалились, а наоборот выбрали самое освещённое место и встали там в покорном ожидании.
– Добрый Грозный Ваня, скажи мне, пожалуйста, что я могу ещё приготовить покушать для тебя и дорогого гостя? – запел так учтиво толстячок, что сухой слух боевого разведчика обожгло приторностью.
– Ты чего-то ещё хочешь? – хозяин посмотрел в глаза гостю, указав на еду.
– Нет. Мне хватит, – пробежавшись взглядом по подносу, ответил Обрыв. – А почему у тебя девки так мало оделись в такой холод? Вижу, вон, замёрзли совсем.
– О Великодушный Воин! – опять запел толстячок, поняв, что вопрос был адресован именно ему. – Это чтобы Тебе, Дорогой Гость, захотелось их погреть, – даже в полумраке стало заметно, как он поклонился. – Уверяю Тебя, внутри они очень горячие!