Молчание.
(Набирает номер.) Алло… Ваня? Позови Леонида. (Пауза.) Это я… (Торопливо.) Нет, не предупреждала. Почему-почему! Не знаю… не успела… Что ты кричишь там? Прекрати! Прекрати, я сказала. (Положила трубку. Через некоторое время — звонок. Помедлив немного, сняла трубку.) Да, это Люся… Что? Не слышу ничего. Ну, хватит! Я и так вся вымотана. Только что вошла. Ты ему что-то сказал? Он говорит про какую-то балерину… Хорошо, дома все расскажешь. Приезжай быстрее. (Положила трубку.)
Старик осторожно вносит наполненную тарелку.
Папа, сколько раз можно говорить — есть поднос.
Старик повернулся и так же медленно вышел.
Куда ты пошел! Поставь, раз уж принес.
Людмила поднялась, прошла по комнате. Без удовольствия посмотрела в громадное старинное зеркало. Села за стол. Ждет. Входит отец. На этот раз с подносом, расставляет тарелки.
(Мягко.) Так ведь удобнее и быстрее. А где твоя тарелка?
Чмутин. Я не хочу.
Людмила вышла, вернулась с наполненной тарелкой в руках.
Людмила. Садись ешь… и положи сметаны побольше. Возьми ложку.
Чмутин. Поем я… не беспокойся… Потом поем.
Людмила. Зачем ты меня мучаешь? Опять ты в носках? Рубашка наружу… У тебя что, нет другой рубашки?
Чмутин. Мне и в этой хорошо.
Людмила. Леонид подарил тебе три прекрасные сорочки. Где они?
Чмутин. С чужого плеча не ношу.
Людмила. Что за глупости. Он не чужой…
Молчание.
Честное слово, ведешь себя хуже ребенка. Я сейчас подберу рубашку и галстук. Я не помню, туфли у тебя есть приличные?
Молчание.
Почему ты не бреешься? Ты что, бороду отращиваешь? Пойди и приведи себя в человеческий вид… К нам могут прийти гости.
Чмутин. Хорошо, я посижу на кухне.
Людмила. Что ты прячешься?
Чмутин. Не знаю, о чем говорить с вашими гостями.
Людмила. Не обязательно говорить. Можно послушать. Пойми, все думают, что я тебя прячу.
Чмутин. Поеду-ка я в деревню.
Людмила. В какую еще деревню?
Чмутин. В Тонину.
Молчание.
Людмила. Нет, папа, я тебя не отпущу… Ты будешь теперь жить в Москве. Это решено.
Чмутин. Не надо мне было сюда приезжать. Вы молодые… Зачем вам старый человек в доме. Там я работу себе найду… кровельщик в деревне — все равно что печник. Скучно мне так без дела сидеть. (Пауза.) Не будешь больше?
Людмила. Нет…
Старик собрал посуду и направился к двери.
Подожди… Папочка, давай спокойно обо всем поговорим.
Чмутин (вернулся). Что разговаривать? Я уже туда настроился.
Людмила. Ну почему ты не хочешь жить с нами? Тетя Тоня ведь старше тебя.
Молчание.
Я тебя понимаю… (Тяжело.) Сидишь целыми днями в пустой квартире… Что же делать — мы же работаем. (Пауза.) Что же делать?
Чмутин. Тоня еще когда писала… крыша в двух местах прохудилась. Приеду — покрою наново. Все-таки хоть какое-то занятие будет.
Людмила. Папа, пойми… я тебя забрала, потому что ты… за тобой надо смотреть. Ты плохо слышишь… Все время разговариваешь вслух. Тоня, наверное, сама чуть жива… не знаю, как вы там будете вдвоем…
Молчание.
Нет! И разговоров быть не может! Нет! Пока была жива мама, я за вас не волновалась.
Чмутин. Ты всегда считала меня дурачком. Зачем ты внушила матери, что я испортил ей жизнь?
Людмила. Что? Кто тебе это…
Чмутин. Она сама мне… Все рассказала.
Молчание.
Людмила. Что она тебе сказала?
Чмутин. Позапрошлым летом ты путешествовала на юг. Заехала показать мужа. Мы неделю готовились, а вы ушли спать в гостиницу.
Людмила. Мы не хотели стеснять вас.
Чмутин. Что же, у нас не нашлось бы места для дочери? Мы пригласили соседей. Люди пришли на тебя посмотреть. Василий Иванович принес баян…
Людмила. Я хотела встретиться с подругами…