Шейн открыл рот, чтобы что-то ответить, но так и закрыл, просто принимая импровизированный «букет». Пару секунд залипая на листике, он всё-таки собрался с мыслями и оглянулся.
— Предлагаю прогуляться до Колеса обозрения, всегда хотел на нём прокатиться вечером. А потом посидим где-нибудь с чашечкой кофе и наконец-то поговорим, — астролог вновь двинулся по тропинке, уводя за собой и Миру. Теперь уже пальцы в чужой ладони не хотели покидать тёплый плен, а улыбка после слов режиссёра не сходила с лица, как бы не старался Армус скрыть довольство. Значит, ей понравилось, и она тоже не может забыть их ночь… То, что парня тянет к девушке, сложно было уже опровергать. Мира явно отвечала взаимностью. Так может, хватит уже думать? — Честно говоря, я тоже не мог забыть вчерашнюю ночь. И тебя тоже, — неожиданно признался он, когда они подошли к кассе на аттракцион. Ведущий быстро купил два билета и открыл перед режиссёром маленькую дверцу, пропуская на территорию Колеса.
Расположившись за небольшим круглым столом на противоположной от Армуса стороне, девушка открыла щеколду на форточке, приоткрывая её и впуская прохладный вечерний воздух. Стекла были мутными, и если они собирались разглядеть ночной город или небесный свод, им понадобится открытое окно. Кабинка качнулась и начала медленно подниматься. Грейз с нетерпением заозиралась по сторонам, чтобы ничего не упустить. Она не раз каталась на Колесе обозрения, не страшилась высоты и всегда с интересом подмечала новые подробности потрясающих городских видов.
— Не боишься высоты? — девушка шумно вздохнула, когда аттракцион протяжно заскрипел, но продолжил величественное шествие кабинок наверх.
— Боюсь, — честно признался парень. Цель прогулки была не в том, чтобы посмотреть на ночные огни города из ржавой кабинки главного аттракциона, но, тем не менее, астролог честно выждал долгий подъём, позволяя Мире получить удовольствие от видов. Сам же Шейн скорее уставился на угол рамы теперь уже открытого окна, совершенно не обращая внимания на «красоту». Как только периферийное зрение уловило потемнение, а именно беззвёздное из-за облачности небо, астролог решительно пересел на сторону девушки и взял её за руку. Чужие тёплые пальцы дрогнули в собственных ледяных. — Нет, мне не холодно, — зачем-то произнёс вслух Армус, отвечая на удивлённый взгляд напротив. Он сильнее сжал пальцы режиссёра и подался вперёд, приникая к чужим губам.
Поцелуй был нежным и напористым одновременно. Внезапный, как выстрел в сердце, он выбил почву из-под ног, спутал мысли и отключил фон, убавляя гул мотора до минимума и выкручивая чувствительность до предела. Казалось, больше ничего не существовало во Вселенной, ничего не было более важным, чем целоваться, так, как не целовался ни с кем и никогда. Приобняв свободной рукой Армуса за талию, девушка покрепче прижалась к парню. Значил ли этот порыв то, что астролог не прочь продолжить их отношения и вывести на другой, более близкий уровень? Сердце радостно затрепетало, так хотелось, чтобы это оказалось действительностью.
Когда за окном показалась крыша киоска по продаже билетов и до земли оставалось пару минут, Мира нехотя отстранилась и, наклонившись к уху, тихо прошептала, специально задевая губами тонкую кожу:
— Если бы ты знал, сколько раз я представляла себе этот момент. Момент, когда ты первым меня поцелуешь. Это была лучшая поездка на Колесе обозрения за всю мою жизнь.
— Моя… кхм, — голос сел, то ли от волнения, то ли от нахлынувших чувств. Пришлось откашляться, чтобы иметь возможность говорить дальше. — Моя тоже. Кхм.
Колесо обозрения заскрипело и как-то подозрительно хрустнуло, отвлекая молодых людей друг от друга. Пришлось поспешно подняться и в последнюю очередь выскочить из кабинки. Армус покачнулся, но уверенная рука Миры подхватила его под локоть и позволила удержаться на ногах. Кивнув в благодарность, он поспешил уйти с площадки аттракциона, а после углубился в сторону парка. Время было позднее, многие заведения закрывались, парк постепенно погружался в темноту, даже несмотря на многочисленные фонари. Парень прислушался к себе. Его сердце всё ещё колотилось в груди, губы горели и саднили от поцелуя, рука бесконтрольно сжимала чужие пальцы. И когда они успели взяться за руки?