— Ты понимаешь, что тебя могли убить? — серьёзно спросил Армус, чувствуя зарождающееся раздражение, похожее на то, которое уже переживал впервые в палате девушки.
— Понимаю, — режиссёр тут же стерла улыбку с лица и не позволила астрологу расцепить их уже наверняка склеившиеся ладони. — Всё закончилось хорошо.
— Я сидел за натальными картами, — упрямо начал рассказывать астролог, уставившись в одну точку на звёздном небе. Его голос был тихим и ровным, но нельзя было сказать, что в нём не сквозили эмоции. — Я не удержался и добыл твои настоящие сведения. В тот вечер я рассматривал твою карту, потом… потом… — ему пришлось прерваться, чтобы прокашляться, потому что голос дрогнул и охрип. — В астрологии можно посмотреть какие-то яркие события. Не факт, что они случатся, я тебе уже объяснял, что звёзды только советуют, а не говорят, как жить. Как некоторые думают. В общем, я увидел то, что заставило меня заволноваться. Я звонил и писал тебе, но ты не отвечала. А когда я приехал к тебе, то увидел… — снова пришлось взять паузу, но парень быстро справился с собой, потому что тёплые пальцы сжали его ещё сильнее, даря поддержку. — Ты лежала лицом вниз, в крови и осколках. Я не знал, жива ты или нет.
— Я жива и уже здорова, — Мира перехватила пальцы другой рукой, а второй обняла Армуса за плечи, пытаясь всем своим телом дать понять астрологу, что вот она здесь, живая и невредимая. — Вора поймали на следующий день, украденное вернули. Я здесь, с тобой. И это благодаря тебе, Армус. Спасибо.
Прикосновение тёплых губ не удивило, но Шейн не удержался от судорожного вдоха восторга. Он весь вечер мечтал об этом. Да что тут скрывать, всё время с последнего поцелуя. Поддавшись напору Миры, он позволил ей вести, принимая благодарность. Режиссёр целовала не спеша, мягко касаясь то верхней губы, то нижней и не пытаясь как-то углубить чувства. От этой нежности в груди горело огнём. Армус не сдержался и улыбнулся в поцелуй, тут же получая ответную улыбку. Мира с тихим смешком отстранилась и прислонилась лбом к чужому, выдыхая ещё раз благодарность.
— Должна признать, что астрология спасла мою жизнь. Теперь я буду больше прислушиваться к звёздам, ты победил.
Наступила тишина, за которую Армус был благодарен. Ему необходимо было совсем немного времени, чтобы сделать огромный шаг в неизвестность. Куда-то туда, откуда веет новшеством и адреналином, из-за чего сердце заходится в бешеном темпе. Он слишком давно жил по правилам и собственному плану, его дни были похожи друг на друга настолько, что иногда невозможно было отыскать и десяток отличий: тот же график и распорядок дня, та же дорога, абсолютно одинаковая еда и кофе ровно в девять. Он даже заставку на рабочем компьютере не менял со дня его покупки. Его шампунь пах одинаково и будто никогда не заканчивался, а в голове всегда звучал один и тот же перечень дел перед сном. А потом появилась Мира Грейз и перевернула привычный мир с ног на голову. И как бы астролог не пытался сопротивляться и абстрагироваться от этого урагана, он всё-таки проиграл и решил принять своё поражение достойно. Поломанный, привычный уклад жизни, внутренний переворот, дикий секс, забота, внимание и космическое притяжение — слишком маленькое разрушение от такой огромной стихии. Нелепое сравнение вызвало улыбку на лице Армуса, и он вспомнил, что так и не ответил на последнюю фразу режиссёра. Что ж, эти несколько минут помогли ему осознанно сделать свой выбор, из-за которого он точно не будет жалеть. Молодой человек набрал в лёгкие воздух, открыл рот, чтобы начать свой монолог, но Мира неожиданно вскинула руку вверх, призывая ещё помолчать.
— Я хочу быть с тобой предельно откровенной и рассказать ВСЁ, — девушка выделила слово, нервно улыбнулась астрологу и опустила взгляд вниз, сбивчиво начиная рассказ. Она постепенно открывала свой шкаф перед Армусом, ведая тому о своём детстве, о том, почему родители подменили её свидетельство о рождении, какой путь она прошла, чтобы насильно превратиться в ложного Льва, и как долго, шаг за шагом, добивалась того, чего хотела. Она просто хотела стать режиссёром. И она им стала, несмотря ни на что. Слушая Миру, астролог чувствовал не презрение к преступнице, ведь в Авиоре подобное каралось в наивысшей степени, а какую-то иррациональную гордость. Пока сама режиссёр виновато и уныло ковыряла мозоль на своей ладони и не смела поднимать взгляд, Армус чувствовал, как его грудь распирают чувства и эмоции. И понял, что именно отсутствие плана и задач на этот день, а также туманных прогнозов делают этот вечер особенным, а чувства — самыми настоящими и яркими.